Проверим на вшивость господина адвоката
Шрифт:
– Я за рулем!
– Ерунда, от рюмки коньяку ничего не будет! Выпейте-выпейте! А чем угостить вашу замечательную подружку? Она будет хачапури?
– Наверное, будет. Но больше всего на свете она любит эскимо!
Из угла донесся жалобный скулеж.
– Это она намекает, что хорошо бы съесть эскимо?
– Именно!
– Я мигом!
И знаменитый адвокат, герой Лизиного романа, понесся за мороженым для собаки. Я не зря его полюбила, подумала Лиза.
Остаток дня Сметанин то и дело возвращался к сегодняшнему происшествию, восхищаясь Лизиной храбростью.
– Да ерунда,
– Думаю, что мой доблестный Волик испугался бы сразу и неизвестно еще, чем бы это кончилось.
– А можно задать вам один вопрос?
– Разумеется.
– Что было на дискете?
– Это не моя тайна. Простите! Да и зачем вам это? Меньше знаешь – лучше спишь.
– Наверное, вы правы.
Вечером Лиза обнаружила послание, полученное по электронной почте, и это оказалась фотография. Заграничного вида мужчина на фоне ярко-синего океана – с ярко-синими глазами, в ярко-синей рубашке, темные волосы, загар, широкие плечи, стройные ноги в светлых шортах. Рой Шелли.
– Мама дорогая, – прошептала Лиза. – Голливуд!
«Лизавета, – писала Ада, – посылаю тебе фото Роя, и, если ты скажешь, что он не в твоем вкусе, я с тобой не буду разговаривать! И вообще, имей в виду, что твоя фотка ему жутко понравилась! Он жаждет с тобой познакомиться. На днях высылаю приглашение! Один раз я тебя неудачно сосватала – и хочу загладить вину! Советую направить свои мысли в сторону Австралии! Кстати, Ксении Леонтьевне здесь понравится, я уверена! Напиши о впечатлениях. Целую. Ада».
Что я ей напишу? Что этот синеглазый нужен мне как прошлогодний снег? Хотя, конечно, он хорош, любая нормальная баба была бы в восторге. Но кто сказал, что я нормальная? И все-таки ответить надо… А может быть, и съездить туда. Посмотреть на деревья с попугаями, на коал и кенгуру, ну и на Роя Шелли во плоти… Интересно только, зачем такому роскошному мужику какая-то русская баба? Или мода на русских баб только-только докатилась до Австралии? Скорее всего! И к тому же у него наверняка куча недостатков. Он, скорее всего, самовлюбленный, жадный, мнительный, ревнивый и страдает простатитом… А может, и вовсе уже импотент, который надеется возбудиться от экзотической русской бабы? И наверняка ждет, что я буду каждый день печь ему русские пироги… Фиг с маслом! Но эффектен, ничего не скажешь! И тут вдруг у Лизы родилась одна идея…
– Елизавета Федоровна, почему вы не сказали, что сюда заходила госпожа Двинская? – довольно добродушно осведомился Сметанин, когда на другой день они завтракали у Гочи.
– Госпожа Двинская? Такой не было, это точно! – переполошилась Лиза.
– А она утверждает, что была. Такая яркая, красивая брюнетка…
– А, понятно, ну так она не назвалась. И вела себя по меньшей мере странно. Что я должна была вам доложить? Заходила противная хамка в красном? – не удержалась Лиза. – Я спросила, что передать, а она ответила, что сама с вами разберется. Так что с меня взятки гладки.
– Да, в самом деле, – улыбнулся
– Извините.
– Да нет, за что же извиняться. Может быть, вы и правы… Ой, я забыл совсем… – Он вытащил из кармана красивую коробочку с изображением пуделя на крышке. – Для вашей тезки.
– Что это?
– Специальные собачьи пирожные. Они такие красивые и аппетитные, сам с трудом удержался, чтобы не попробовать.
– Спасибо!
Псюшу оставили в машине. Как ни странно, в машине она не тосковала и могла спокойно просидеть несколько часов. Видимо, считала, что ее не бросили, а дали важное задание – стеречь машину.
– Знаете, Елизавета Федоровна, я совершенно очарован этой псиной.
Какое-то странное чувство, похожее на ревность, шевельнулось в груди Лизы Кот. Но она тут же опомнилась. Не хватало еще ревновать его к собаке. Черт знает что!
Во второй половине дня, когда Сметанин уехал в прокуратуру, а Лиза поливала цветы, в офис явилась девушка. Ей было лет двадцать с небольшим, и она была хороша, как кинозвезда на кинофестивале. Высокая, худенькая, с копной медно-рыжих волос. На ней были черные джинсы в обтяжку и черный джемперок. Примечательным в ее туалете было лишь то, что между поясом джинсов и низом джемпера было довольно большое, ничем не прикрытое пространство. И миру был явлен прелестный пупок, что девушку, похоже, нисколько не смущало.
– Здравствуйте, Алексея Григорьевича нет? – с милой улыбкой спросила она.
– Нет, а вы по записи?
– Конечно. Моя фамилия Ермилова.
– Но вы же были записаны на час, а сейчас уже три.
– Ну да, я опоздала, я всегда опаздываю… – Девушка растерянно улыбнулась. – Просто беда со временем… Как же быть?
– Записаться снова и постараться не опоздать, – холодно заметила Лиза. Она терпеть не могла необязательных, вечно опаздывающих людей. Считала это верхом невоспитанности.
– А если подождать, может, он вернется?
– Попробуйте, – пожала плечами Лиза.
– Тут раньше мужчина работал…
– Он заболел. – А…
Девушка опустилась в кресло и приняла умопомрачительную позу… Профессиональная модель, решила Лиза. Девушка чем-то необъяснимо ее раздражала. Но при виде скорби у нее в глазах Лизе стало не по себе.
– Может, хотите кофе? – вырвалось у нее.
– Если можно…
Она сварила ей кофе и предложила хачапури. Девушка на мгновение задумалась, а потом с восторгом согласилась. Лиза сунула хачапури в микроволновку, и девушка с каким-то страстным упоением его умяла. И глаза у нее стали совсем другие. Вся скорбь куда-то улетучилась.
– Спасибо, это было вкусно. Я ничего такого себе не позволяю обычно. Но сейчас просто не было сил терпеть… Ой, а чья это фотография у вас?
– Это мой жених из Австралии! – не моргнув глазом ответила Лиза.
Портрет Роя Шелли второй день стоял на столе, но тот, ради кого он был поставлен, не обратил на него внимания.
– Вы хотите уехать в Австралию?
– Пока не знаю. Вот осенью съезжу туда и решу.
– Вы его очень любите?
– Ну в общем… да…
– А жить в Австралии вам хочется?