Проверка на разумность
Шрифт:
Несколько раз ему везло просыпаться воином, и тогда убивал он сам, стреляя из разнообразного оружия и умирая от снарядов и пуль противной стороны.
Последняя жизнь, когда он оказался один на один с безграничным и чрезвычайно враждебным к нему миром, показалась ему самой ужасной, возможно потому что закончилась она тем, что его поймало неизвестное существо, которое засунуло в огромный цилиндр, заполненный раствором какой-то органики. Инопланетянин заставил заново переживать эпизоды прошлых жизней, записанные на уровне генетического
Ей снились сны, и в них она впервые за свои двадцать с небольшим лет чувствовала себя по-настоящему счастливой. Так было легко оттолкнуться от земли и взмывать вверх, подбираясь все выше к небесам — туда, где воздух тает, превращаясь в легкий газ. Но как же там было прекрасно!
Небо беспросветно черное, а звезды настолько близки и ярки, как никогда не бывают внизу, и, кажется, стоит сделать еще один рывок, и ты дотянешься до них, и будешь купаться в их лучах, как в прозрачной дождевой воде.
Но, увы, до них не добраться, потому что крылья не держат: одно долгое мгновение балансируешь в пустоте, а потом срываешься и несешься вниз в неуправляемом пике, захлебываясь от ощущения невиданного неизведанного ранее чувства. И только перед самой землей, где воздух вновь становится упругим и теплым, выравниваешь полет, переходишь в плавное планирование и опускаешься на твердый камень.
Это твой мир, и ты его властелин, в котором никто и ничто не сможет скрыться от всевидящего твоего ока, не сумеет умчаться от крепких лап, которые стиснут теплое дергающееся, пытающееся вырваться, тело, пронзят его острыми когтями, и сладкий вкус крови омоет пересохшее горло.
Мгновение, и ты снова поднимаешься вверх, разжимаешь лапы, и то, что еще недавно паслось внизу, поедая сочную зеленую траву, падает на землю, превращаясь в кусок свежего парного мяса, наполненного легкой горчинкой страха.
И ты садишься на одиноко высящийся утес и, не торопясь, смакуя каждый кусочек, ешь, вонзая клюв в теплые внутренности, наполненные наполовину переваренной травой.
Божественный вкус и сладость! Нежный аромат и ощущение тихого блаженства!..
Даже во сне этот сон показался Алане странным — вероятно, потому что в жизни она никогда не испытывала ощущения полета.
Но имелось что-то общее с этим сном и тем, что находилось вокруг нее — она чувствовала резкий запах сочной травы!
Что?!!
Птаха недоуменно открыла глаза и увидела, что лежит на помятых стеблях сочащихся ярко-зеленым соком, невероятных ярких, почти изумрудных растений, а над головой раскинулось чужое серо-зеленое небо.
Дышалось легко, в плотном воздухе было разлито много кислорода, в котором, наверное, так легко летать.
Летать? Алана горько усмехнулась и приподняла голову.
Огромное незнакомое светило вылезало из-за горизонта, открывая ее взгляду плоскую бескрайную
От сна сразу ничего не осталось, птаха вскочила на ноги, нервно хлеща хвостом по высокой траве и черной земле. Где она? Как здесь оказалась? Кто ее сюда поместил?!
Последнее, что помнилось, это цилиндр, наполненный желтой неприятнопахнущей жидкостью, в котором она тонула, и странные слова чужака: «Тебе придется доказать свою разумность».
Проклятый червяк, пожирающий гуано! Низкое существо, ползающее по грязи! Что и кому доказывать? Алана из рода летунов не будет ползать вместе с ними, ее удел — небо! Тут она горько усмехнулась. Увы, это не сон, а реальность, слишком яркие краски и запахи видит она вокруг, да и ветер ворошит крылья, перебирая каждое перышко и холодя кожу под ними, такого во сне не бывает…
Она растерянно посмотрела по сторонам.
Никогда до этого ней не приходилось оказываться, где имелась только ровная поверхность, трава, звери и больше ничего. Алана привыкла к городу, там нет никакой опасности кроме стригов. А кто живет здесь? Рев, заставивший ее дрожать от страха, прозвучал снова чуть в стороне
«Нужно идти на то место, которое показал это жалкий червяк, — подумала она. — Хотя бы попытаться добраться до него, иначе будет стыдно перед предками».
Птаха вспомнила изображение планеты сверху, которое ей показывали — кажется, нужно добраться до места, где в извилистую реку падал огромный водопад. Где это?
Она повернулась вокруг оси, и поняла, куда нужно двигаться. Что ж все просто, ориентироваться умеет, предки постарались, вложили в родовую память все, что требуется летуну.
Итак, нужно двигаться в том направлении, и желательно быстро, потому что время ограничено. Идти далеко, а шансов на то, что она успеет дойти к сроку, почти нет, но она должна попытаться. Идти все равно куда-то нужно, так почему бы не туда?
Алана сделала первый шаг вперед к неясной цели и вдруг поняла, что не испытывает обычной привычной слабости в сухожилиях — именно из-за нее она не могла летать. Из-за этого мышцы не могли удержать крылья в расправленном состоянии, и парение всегда заканчивалось падением.
Это было странно, но не более того. Возможно, жидкость ее излечила от слабости, или в нее добавили что-то из трав, которые веселят и снимают боль. Так или иначе, она по-прежнему ползун, хоть и не испытывает неприятных ощущений.
Птаха заковыляла дальше, раздумывая над тем, что в данную минуту происходит с ней. Испытание, так испытание, она к ним привыкла, результат ей известен заранее — она не сумеет добраться до нужного места к сроку. Но какой в этом смысл? Разве так доказывают разумность?