Проверка на уничтожение
Шрифт:
Занавес раздвинулся, и за ним стояла Моника - высокая, стройная, полная жизни, прекрасная, как горная лань. А возле нее стояла девочка.
Джон выкрикнул "Нет!" и устремился к ним, но цепи крепко держали. Он смотрел, совершенно беспомощный, как грубые руки схватили женщину и двинулись, небрежно лаская, по ее телу. Другие руки схватили ребенка. Увидел ужас на маленьком личике, страх в глазах девочки...
Страх, который уже видел раньше...
Ну конечно же, он видел ее раньше. Этот ребенок был его дочерью, любимым плодом его союза с той стройной женщиной...
("...Моникой", -
...уже видел эти глаза сквозь крутящуюся пелену, висящую над водопадом...
Нет. Это был сон. Сон, в котором он умер, умер неестественной смертью. И был еще один сон - о столкновении с раненым львом, который бросился на него...
– Тебе вреда не причинят.
– Голос инквизитора, казалось, доносился откуда-то издалека.
– Но ты навеки сохранишь в памяти, как из-за тебя их живьем расчленили...
Его внимание резко вернулось к женщине и ребенку. Джон увидел, как обнажают смуглое и прекрасное тело Моники. Нагая, она стояла перед инквизиторами и даже не пыталась прикрыться. Но что пользы теперь было от ее мужества. Кандалы на ее запястьях привязали к крюку, вбитому в сырую каменную стену. Раскаленное железо приблизилось к ее плоти. Он увидел, как ее обожженная кожа темнеет. Железо погрузилось до конца. Женщина оцепенела, закричала...
– Боже мой, он горит и все равно идет!
– пропищал тонкий голосок.
Мэллори посмотрел вниз на свое тело. Не было ни ран, ни шрамов. Кожа нигде не была повреждена. Но пришло мимолетное воспоминание о потрескивающем пламени, которое причинило ему вполне правдоподобные мучения, когда он вдохнул его в легкие...
– Сон, - сказал Джон вслух.
– Я сплю. Я должен проснуться!
Он покачал головой...
– Он покачал головой!
– поперхнулся техник.
– Ваше Превосходительство, это невозможно, но я клянусь: этот человек выходит из-под контроля аппаратуры!
Косло грубо отшвырнул техника в сторону. Он схватился за рычаг регулятора мощности, толкнул его вперед. Мэллори застыл. Его дыхание стало хриплым и прерывистым.
– Ваше Превосходительство, этот человек умрет!..
– Пусть умирает! Никому не позволено безнаказанно бросать мне вызов!
"Сузить фокус!
– передали команду Перцепторы в шесть тысяч девятьсот тридцать четыре производящих энергию сегмента разума Ри.
– Это соревнование не может долго продолжаться. Кроме того, мы едва не потеряли пленника!.."
Луч зонда Ри сузился, вонзаясь в активный центр мозга Мэллори, навязывая избранную модель.
Девочка захныкала, когда лезвие длиною в фут приблизилось к ее хрупкой груди. Грубая рука, держащая кинжал, резанула едва ли не с любовью по бледной коже с просвечивающими голубыми жилками. Из неглубокой царапины закапала алая кровь.
– Если выдашь мне тайны Братства, то, честно говоря, твои соратники умрут, - прогудел безлицый инквизитор.
– Но если будешь упрямо отказываться отвечать, твоя женщина и дитя примут все пытки, какие только моя изобретательность подскажет.
Мэллори подался вперед, натянув цепи.
– Я не скажу тебе, - прохрипел он.
– Разве не понимаешь, страх - это ничто. Ничто...
Ничто из того, что Мэллори мог сделать, не спасло бы ее. Она, обреченная, скорчилась на плоту. Но он мог присоединиться к ней...
Но не в этот раз. В этот раз железные цепи не пускали его к ней. Он метался, прикованный ими, и слезы застилали глаза...
Дым застилал глаза. Джон посмотрел вниз и увидел обращенные вверх лица. Легкая смерть, конечно же, была предпочтительнее для жертвоприношения. Но он прикрыл лицо рукой и устремился вниз по лестнице...
– Никогда не предавай свою веру!
– чистым звоном прозвучал в узкой темнице женский голос.
– Папа!
– закричал ребенок.
– Мы можем умереть только раз!
– воззвала к нему женщина.
Плот погрузился в бурлящий хаос...
– Говори, проклятый!
– В голосе инквизитора появились новые нотки.
– Я хочу знать имена и адреса! Кто твои сообщники? Что вы собирались делать? Когда начнется восстание? Какого сигнала они ждут? Где?.. Когда?..
Мэллори открыл глаза. Белый слепящий свет, перекошенное лицо с выпученными глазами, неясно вырисовывающееся перед ним.
– Ваше Превосходительство! Он очнулся! Он вырвался из-под...
– Дай ему полную мощность! Пошевеливайся! Заставь его говорить!
– Я... я боюсь, Ваше Превосходительство! Мы легкомысленно экспериментируем с самым могучим инструментом во Вселенной - с человеческим мозгом! Кто знает, что мы можем случайно породить...
Косло отшвырнул техника в сторону, дернул до упора рычаг регулятора мощности.
...Тьма вокруг взорвалась сверкающим сиянием, которое превратилось в контуры комнаты. Прозрачный мужчина, в котором он узнал Косло, стоял перед ним. Мэллори смотрел, как диктатор, от чьего лица оставался лишь смутный контур, поворачивается к нему.
– Теперь говори, сукин сын!
Голос Косло был каким-то странно призрачным, словно отражал только один уровень реальности.
– Да, - отчетливо произнес Мэллори.
– Я буду говорить.
– И если ты солжешь...
– Косло выхватил из кармана кителя уродливый автоматический пистолет.
– Я лично пущу пулю тебе в голову!
– Мои главные сообщники по заговору, - начал Мэллори, - это...
Продолжая говорить, он мягко отделил себя - именно такое определение пришло ему на ум - от окружающей его обстановки. Он сознавал, что на одном из уровней реальности он продолжает болтать языком, рассказывая то, что другой человек столь явно жаждал услышать.
И одновременно он простерся вовне, направляя по каналу контакта энергию, вливающуюся в него из кресла... переправляясь через огромное расстояние, сжатое теперь до плоскости, для которой понятия "длина" и "ширина" были лишены всякого смысла. Джон нежно пошарил вокруг и вошел в странную мерцающую сеть естественных энергий. Он надавил, обнаружил уязвимую точку, направил туда большую мощность...
Резким скачком стало четко видно круглое помещение. Расположенные по ее окружности лампочки мигали и постоянно горели. Из тысяч упорядоченных рядов тупо высовывались червеобразные существа, их лишенные глаз головы...