Проверка

Коллектив авторов

Настолько, насколько это возможно между бывшими супругами. Он… поддержал меня после оживления. Очнуться и узнать, что с тобой произошло, так ужасно. Врачи говорят, что некоторым людям требуется целая жизнь, чтобы с этим смириться.

Вы хотите сказать, что между вами и Мортоном нет никакой вражды? — спросил Мэдок.

Нет. И поэтому я ни в чем его не подозревала, пока не узнала о расследо­вании.

Если бы вы поступили так, как предполагает сторона обвинения, и раз­велись с ним в ту самую неделю, когда погибли, стали бы вы настаивать на продаже

или разделении «Аквастейт», как предусмотрено в вашем брачном контракте?

Возражаю, — вмешался Ивор Чессел. — Ответ предусматривает предпо­ложение.

Едва ли, ваша честь, — спокойно ответил Мэдок. — Я спрашиваю свиде­тельницу обвинения, как бы она поступила при весьма определенных обстоя­тельствах, тогда как все обвинение строится на том, что произошло бы, если бы она поступила так, как они предполагают. Так кто из нас опирается на домыслы?

В данном случае я склонен с вами согласиться, — сказал судья. — Наме­рения свидетельницы не являются домыслом. Ответьте, пожалуйста.

Я… Я не уверена, — с запинкой ответила Тара. — Деньги для меня не главное, я еще могу воспользоваться семейными фондами. Полагаю, я могла бы согласиться на продолжение развития «Аквастейт». Возможно, Мортон был прав, решив подготовить выпуск акций.

И вы никогда не злились на него?

Нет. Все браки рано или поздно распадаются, об этом каждый знает. Именно поэтому мы сразу же заключаем контракты.

Говард Мэдок очень старался не улыбаться, проходя к своему месту мимо представителей обвинения.

Второй день начался с показаний Хоше Финна. Он был все в том же един­ственном приличном костюме, а волосы, как обычно, стянул серебряным за­жимом. Паула выбрала черный пиджак со светлой твидовой юбкой и по- прежнему имела вид невозмутимого профессионала. Мортон сменил костюм на обманчиво простую белую рубашку с открытым воротом и вышитый золотой нитью жилет. Его адвокат остался в том же костюме, что и накануне, придер­живаясь строгого стиля без каких-либо излишеств. Сверху на них с ободряющей улыбкой смотрела Меллани в светло-сером платье, так туго облегавшем ее фигуру, что ткань могла сойти за вторую кожу.

Детектив Финн, — начал Ивор Чессел, — есть ли какие-либо свидетельства о пребывании Тары Дженнифер Шахиф или Вайоби Котала на Тампико?

Были куплены билеты, был сделан запрос в юридическую фирму на этой планете, но прямых свидетельств их пребывания там не обнаружено. Мы про­вели расширенные поиски, но на Тампико нет ни информационных, ни физи­ческих следов этих людей. Мы считаем, что вся история с бегством на Тампико была придумана для обеспечения алиби убийцы.

Алиби?

Если Мортон убил свою жену, чтобы обеспечить выпуск акций «Аква­стейт», наверняка кто-то стал бы задавать о ней вопросы. А так все были уве­рены, что она сбежала со своим любовником и обосновалась в другом мире. Адвокаты юридической фирмы «Брохер ассошиэйтед» были наняты якобы от ее имени.

Вопросов к нему было очень много. О методах проведения расследования. О подлинности полицейских записей. О жизни Вайоби

Котала и наличии у него смертельных врагов. Об официальных отчетах «Аквастейт». Все они преследо­вали только одну цель: показать, как сужался круг подозреваемых, пока не осталось никого, кроме Мортона. Защита получила возможность задать вопро­сы Хоше Финну только в середине дня.

Говард Мэдок попросил Хоше рассказать суду, как продвигалось расследо­вание факта оживления Котала до вмешательства Мортона, после чего это дело стало первоочередным.

Несколько необычный шаг для убийцы, вы не находите? — спросил Мэдок.

А он и не знал, что убил Шахиф и Котала, — ответил Хоше. — Первое, что он сделал после убийства, — отредактировал свои воспоминания.

Вам это досконально известно?

Мы проверили хранилище его памяти. Там нет воспоминаний об этом событии.

А о конференции, на которой он присутствовал всю неделю, воспоминания имеются?

В основном да. Тем не менее он мог вернуться в Дарклейк-сити в тот период, который был зарегистрирован в памяти как сон.

Вы исследовали память моего клиента; есть ли там какие-то воспоминания о пребывании на Тампико?

Нет. Но если он убил…

Детектив, прошу вас просто отвечать на мои вопросы. У вас нет доказа­тельств, что мой клиент подстроил себе алиби. Могу ли я предположить, что настоящему убийце или убийцам Тары Шахиф действительно требовалось алиби, чтобы ввести в заблуждение полицию или частное расследование?

— Да.

В процессе расследования вы обнаружили кого-нибудь, у кого имелся мотив для убийства этих несчастных людей?

Нет. Никаких причин, кроме той, что была у Мортона.

А вы рассматривали возможность нечаянного столкновения Тары и Вай­оби с какой-либо глубоко законспирированной преступной группировкой?

Да, такую возможность мы рассматривали. Но никаких подтверждений не обнаружили.

Но ведь их и не должно было быть, не так ли? Если преступникам удалось подстроить алиби, выдержавшее сорок лет, вряд ли они оставили на виду какие- то улики. Единственное в чем им не повезло, так это в том, что мой клиент обратил внимание на оживление и обратился со своими вопросами в высокие инстанции, как и подобает добропорядочному гражданину. И вот что он полу­чает в награду. Тогда как вы представляете суду не что иное, как вашу собствен­ную теорию, подогнанную под известные факты, основанную только на вашем мнении о моем клиенте как о холодном жестоком убийце. Я прав?

Но на это указывают факты.

Ничего подобного, детектив. Это не улики. Это ваша теория. Это не окро­вавленное орудие убийства в пластиковом мешке, которое можно было бы предъ­явить суду. Это всего лишь слабые и безосновательные рассуждения. И я еще раз спрашиваю: есть ли у вас улики, физические или цифровые, доказывающие, что Вайоби Котал и Тара Дженнифер Шахиф не стали жертвами криминальных действий, по несчастью приведших к повреждению их ячеек памяти?

Хоше довольно долго молчал, затем откашлялся.