Провидение
Шрифт:
Клер поняла, что он имел в виду, и проговорила с явным недовольством:
— Это ужин, Нина. Я всю жизнь рядом, почему бы мне не знать твои вкусовые предпочтения? Тебя меньше встревожило известие о том, что мы полукровки.
— Да. Просто я не была готова к такому, — прошептала я.
— Не смущайся, — сказал Джаред, взглянув на Клер, а потом с озабоченным видом обратился ко мне: — Конечно, нужно привыкнуть. Мы понимаем: какое-то время кое-что будет вызывать у тебя чувство неловкости.
Клер кипятилась:
— Говори за себя. Меня просто
— Нечего вымещать на ней свой комплекс Электры, — огрызнулся Джаред.
Клер прищурилась, оперлась кулаками о стол и подалась вперед. Джаред автоматически отклонился, чтобы прикрыть меня.
— Вау! Я голодна как волк! — произнесла я излишне громко.
Джаред и Клер воззрились на меня. Как всегда, на их лицах были написаны противоположные чувства. Джареда позабавила моя попытка предотвратить кровопролитие, а Клер, казалось, изыскивала способ придушить меня, чтобы Джаред не успел ей помешать. Я села и открыла картонную коробку с клапаном, которую поставил передо мной Джаред.
Сам он копался в другом пакете, вытаскивал коробочки с закусками; я следила за ним и пыталась повторить его непринужденные манеры. Клер немного постояла, сверля нас обоих взглядом, а потом села и занялась едой.
Несколько минут прошло в молчании, затем Джаред и Клер начали обсуждать, как прошел день. Через некоторое время я заметила, что они изъясняются намеками. Я не вмешивалась, но из того, как складывалась беседа, заключила, что недомолвки связаны с Клер. Хорошо еще, что они не говорили на иностранном языке.
— Похоже, через пару недель меня здесь уже не будет, — недовольно проговорила Клер.
— Весенние каникулы? — спросил Джаред.
Клер кивнула и сказала, откинувшись на спинку стула:
— Ich hasse diesen See. [4]
И тут мое терпение лопнуло, я скривилась и обронила:
— Видимо, мне придется учить немецкий.
— Извини, — сказал Джаред, — мы не хотим отгородиться. Просто мы обсуждали, как идут тренировки Клер.
— Это я поняла, — сказала я и принялась клевать из коробочки.
4
Я ненавижу это озеро (нем.).
Джаред восторженно улыбнулся и поцеловал меня в щеку.
Глаза Клер округлились.
— Sie bilden einen Dummkopf von selbst.
— Я не строю из себя дурака. Она права, мы поступили грубо.
Облегченный перевод Джареда вызвал у меня улыбку. Мой герой вторично склонился ко мне, поцеловал в лоб и отправился наверх.
Клер снова вытаращилась, взяла свою тарелку, понесла в раковину:
— У меня пропал аппетит.
Когда Джаред вернулся, мне пришлось удвоить осторожность. Он был без рубашки, в одних красных футбольных шортах и поношенных кедах. Я счищала остатки еды с посуды. Джаред остановился позади меня, обнял за
— Брось. Я вымою позже.
— Не начинай, — отозвалась я, стараясь сохранить выдержку.
Джаред оставил меня и пошел в угол, где держал свои гимнастические принадлежности. Я переставила несколько тарелок из раковины в посудомоечную машину. Тем временем Клер вошла в ванную комнату на нижнем ярусе и закрыла за собой дверь. Вдруг та распахнулась снова, и изнутри с невероятной меткостью был вышвырнут мой чемодан — он приземлился прямо у моих ног.
— Это моя ванная, — предупредила Клер.
Я нервно сглотнула, глядя на плюхнувшийся в дюйме от меня чемодан, и кротко улыбнулась:
— Хорошая ванная.
— Обе ванные в этом доме мои, можешь пользоваться любой, — пропыхтел из-за угла Джаред.
Клер глянула на него и хлопнула дверью так, что я втянула голову в плечи.
— Не давай ей гонять себя. Она только лает, но не кусается, — тяжело дыша, говорил Джаред. Он выжимал какой-то немыслимый вес.
Я посмотрела на дверь ванной:
— Она кусается, Джаред. Она меня разжует и выплюнет.
Тот ухмыльнулся:
— Нет, она не может навредить тебе. Ей просто нравится смотреть, как ты корчишься.
— Ты ведь, кажется, говорил, что вы не как архангелы и можете причинять вред людям, если это необходимо. — Я посмотрела на него, стараясь сконцентрироваться на предмете разговора, а не на статях Джареда.
Тот сел на скамью:
— Она может, но не будет. Клер лучше других известно, что ты для меня значишь. Она прекрасно знает, что, если только приблизится к тебе, получит от меня достойный отпор, и никогда не переступит эту черту. Кроме того, Клер не станет заставлять меня делать выбор между тобой и семьей. Она просто стучит по твоей клетке.
— Я не допущу, чтобы тебе пришлось делать выбор между мною и семьей, — пробормотала я себе под нос, зная, что Джареду все слышно.
— Нина, — сказал он знакомым расстроенным тоном, — ты меня не слушаешь. Клер знает, что я чувствую по отношению к тебе, так что можешь успокоиться.
Я вскинула бровь:
— Вероятно — да, она знает о твоих чувствах, но в один прекрасный день может пренебречь ими.
— Ты любовь всей моей жизни, Нина. Этим невозможно пренебречь.
Джаред произнес эти слова невозмутимо, а у меня будто земля ушла из-под ног. Пришлось ухватиться за столешницу, чтобы не рухнуть на пол.
— Все хорошо? — спросил Джаред, снова берясь за гирю.
— Со мной? Э-э-э… да. Все в полном порядке. А что?
Я вздохнула: опять мне не удалось его провести. Джаред понимающе улыбнулся, не прекращая повторять упражнение.
Из ванной вышла Клер, в толстовке с капюшоном и плотных спортивных штанах, волосы зачесаны назад и скручены в тугую кичку. На первый взгляд она казалась обычной семнадцатилетней девчонкой: плюхнулась на диван, закинула ноги выше головы и стала переключать каналы на плоском экране телевизора.