Шрифт:
Эдна Уолтерс
Провидица
Переведено специально для группы
~"*°†Мир фэнтез膕°*"~
Оригинальное название: Seeress
Автор: Эдна Уолтерс / Ednah Walters
Серии: Руны #4 / Runes #4
Перевод: leslanta, BitterWaffle, Jhscmrf, Yaryga
Редактор: Евгения Волкова, L0VEly_Girl
Словарь
Асы —
Асгард — страна богов-Асов.
Один — отец и предводитель всех богов и людей. Вождь Асов. Половина погибших солдат/воинов/атлетов отправляется в его чертог — Вальгаллу.
Ваны — еще одна группа богов в скандинавской мифологии.
Ванахейм — страна богов-Ванов.
Фрейя — богиня любви и плодородия, происходит из рода Ванов. Другая половина погибших воинов/солдат/атлетов отправляется в ее чертог — Фалькванг.
Фригг — супруга Одина, покровительница брака и материнства.
Норны — богини, отвечающие за судьбы людей и богов.
Вельва — могущественная пророчица.
Велур — группа пророчиц.
Бессмертные — люди, переставшие стареть; могут самоисцеляться при помощи запечатленных на коже магических рун.
Валькирии — Бессмертные, собирающие души павших воинов/солдат/атлетов и переправляющие их в Вальгаллу или в Фалькванг.
Биврест — радужный мост, соединяющий Асгард с Землей.
Рагнарек — финальная битва между богами и злыми великанами, за которой последует гибель мира.
Артавус — магический нож или клинок для вырезания рун.
Артаво — мн.ч. от артавус.
Стило — вид артавуса.
Гримниры — Жнецы душ для Хель.
Хель — Богиня мертвых.
Хель — место обитания богини Хель, умерших преступников и тех, кто умер от старости и болезней.
Настраад или Берег Костей — остров в Хель для преступников (во второй книге Кора его называет Островом пыток).
Иггдрасиль — древо жизни или древо познания, которое связывает девять миров скандинавской мифологии.
Сейд — древнескандинавский вид ведовства, во время которого практикующий впадает в транс и обретает возможность видеть будущее.
Прорицательницы — Можно назвать «ясновидящими», то есть это те, кто может провидеть будущее как вельвы, но не такие могущественные. В Эстонии похожим словом называют просто ведьм.
1. Видение
— Наступил рассвет, и мы, промокшие до костей и дрожащие от холода, не чаявшие снова увидеть судно или вельбот, подняли головы, — прочитала я. — Туман еще висел над морем, на днище шлюпки валялся разбитый
Я посмотрела на папу, и у меня защемило сердце. «Моби Дик» Германа Мелвилла была одной из его любимых книг, но даже она не вызывала у него никакого интереса.
— Ты остановилась, — тихо, почти шепотом, сказал он.
— Я думала, ты заснул, — сказала я и откашлялась, прежде чем продолжить. — Хочешь, чтобы я читала дальше?
Его веки поднялись, и на меня посмотрели глаза цвета мутной воды. Те же глаза смотрели на меня каждое утро из зеркала, разве что в них был жизненный блеск.
— Нет, котенок. Думаю, капитан Ахав подождет до завтра. Позови Феми, хорошо?
— Хорошо, — я хотела коснуться его руки, но он отстранился от меня, избегая прикосновения. Во взгляде прищуренных глаз был упрек, и всего на миг я увидела отца, каким знала его еще до того, как рак начал пожирать его мозг. — Пап?
— Не надо, Рейн. Не надо пытаться усмотреть мое будущее, когда и смотреть-то нечего. Просто прими это.
— Я приняла, — мне хотелось, чтобы это прозвучало буднично, но голос задрожал.
Его глаза заблестели от покрывшей их пленки слез, но он не отвел от меня взгляд.
— Я люблю тебя, милая, но больше не тяни ко мне руки. В твоих глазах появляется столько злости каждый раз, когда ты это делаешь. Ты должна прекратить.
Я сжала руку в кулак и опустила ее вниз. Я пыталась убедить себя, что он прав, но мне до сих пор было так больно. Он был моим отцом, тем, кто раскачивал меня на качелях, вытирал мои слезы, когда я падала, читал мне истории о скандинавских богах, когда я была еще слишком маленькой и наивной и понятия не имела, что все истории правдивы. Теперь я не могла ни дотронуться до него, ни обнять, потому что была Провидицей. Он закрыл глаза, и длинные ресницы, словно навесом, укрыли впалые бледные щеки.
— Ступай, — настоял он.
В груди начала нарастать боль. Я поднялась, отошла от его постели и подрагивающей рукой положила книгу на столик. Слезы грозились вырваться наружу, но я боролась с ними. Ведь он еще жив. Я ненавидела плакать. Ненавидела, что была Провидицей и все же не могла увидеть его будущее. Ненавидела, что знала магические руны, но не могла исцелить его.
В чем польза от магии и способностей, когда не можешь помочь тем, кого любишь? Боль, которую он переносил, была слишком большой. Она была неестественной. Откуда-то я знала, что за этим стоят Норны.
— Мне включить тебе телевизор? — спросила я.
— Не сейчас. Просто позови Феми.
Я вышла из комнаты. Феми сидела на кухне и смотрела что-то онлайн. Феми Росс не была какой-нибудь обычной сиделкой. Она была татуированной, острой на язык Бессмертной, число битв, в которых она сражалась, превышало количество зачарованных браслетов и амулетов, свисавших с ее рук. По ее взъерошенным черным волосам и смуглому цвету лица было сложно догадаться, что она на самом деле древняя египтянка. Половина татуировок, покрывавших ее руки, были иероглифами, среди которых можно было заметить анкх, символ жизни.