Провинциал. Книга 3
Шрифт:
— Не, — Порфирий окинул Мирона оценивающим взглядом, — святоша и кающийся грешник из тебя, прямо скажем, так себе… Неубедительно.
— Эх, — не выходя из образа продолжил Мирон, — даже лучший друг не верит мне и считает меня прожжённым циником… Нет в жизни счастья…
— Всё не так плохо! Хоть за улыбку Фортуны и приходится постоянно сражаться с людьми и обстоятельствами, — Порфирий, сопровождаемый хозяином, уже подошёл к двери, — она, всё-таки, нам даже иногда улыбается. И сейчас у нас тобой есть шанс заработать весьма широкую её улыбку. Ну ладно, прощевай, как это говорится, спасибо этому дому, пойдём к другому…
— Что? — Мирон с недоумением посмотрел на часы, — у тебя ещё деловые визиты запланированы? Вечереет же уже…
— Волка ноги кормят — деятельный Порфирий озвучил ещё раз свою любимую сентенцию, — ну ладно, бывай…
— Удачи, — попрощался Мирон, потом улыбнувшись каким-то своим мыслям, добавил, — ну, ты заходи, если что…
Глава 5
Диверсия. Создать союзника
Семён закончил несколько раньше нас. Он отрапортовал, что потерь нет, и что всё в порядке, после чего повёл свою группу домой.
Я тогда не стал подробно расспрашивать его о совершённых его группой подвигах, так как в этот самый момент мы готовились к уничтожению последней нашей цели на сегодня. Этой целью был тыловой склад ГСМ, обслуживавший два штурмовых батальона противника.
Так что, в случае удачи, мы здорово осложняли жизнь осаждающих, почти полностью лишая топлива добрую половину его техники.
Да, некоторые боевые машины питались от портативных ядерных реакторов, но подобных сверхтяжёлых монстров было сравнительно немного.
А генераторы обычных бронеходов и прочих ББМ в большинстве своём работали на старом добром керосине.
Теоретически, их тоже можно было бы снабдить реакторами. Но это задрало бы стоимость этой техники почти на порядок, при том, что риски её потерь в процессе ведения боевых действий остались бы прежними.
Так что, в этом случае война, вместо того, чтобы обогащать, стала бы совершенно убыточным занятием.
Мы вышли из портала на дне неглубокого овражка, и я тут же отправил Боню на осмотр окрестностей.
Он ничего подозрительного не обнаружил, так что можно было переходить непосредственно к делу.
Все предварительные разговоры остались позади, и мы, включив маскировочные поля и рассыпавшись редкой цепью, поползли по направлению к ограждению склада. Столбы с натянутой на них колючкой могли, разве что, не дать слоняющемуся по степи скоту забредать на территорию этого режимного объекта.
А вот остановить диверсантов, как один облачённых в индивидуальные мобильные доспехи, они были, явно, не в силах.
Но мы, прежде чем бросаться на прорыв, слегка проредили ряды здешней охраны, используя возможности Бони.
К сожалению, Боня пока только нарабатывал опыт тихого уничтожения часовых, поэтому один из тех, кому он изорвал ауру, всё таки успел заорать.
Причём крик вышел на редкость жуткий, пробирающий до самых костей.
Естественно, из караулки начали выскакивать караульные из бодрствующей смены. А выскочив, они тут же открывали беспорядочный огонь во все стороны.
Причём, нет, что бы максимально рассредоточиться по всей территории склада… Нет, они толпились у выхода из караулки, словно боялись далеко от неё отойти.
Разумеется, они были немедленно наказаны за эту бестолковость. Наказывала их Лиза. Она, прямо из положения лёжа, вытянула вперёд правую руку с раскрытой ладонью, лицо её в одно мгновение стало сосредоточенным и строгим.
А на ладони, обращённой к противнику затеплился нежный огненно-красный цветок с полупрозрачными лепестками.
А через мгновение цветок исчез, а из ладошки моей сестрёнки вырвалась ревущая струя пламени, в один миг захлестнувшая бедолаг, собравшихся у караулки.
Раздался многоголосый крик сгорающих заживо. Живые факелы делали по несколько неверных шагов и падали на горящую ярким пламенем и плавящуюся от запредельного жара землю.
Огонь перекинулся на само здание караулки, из которого теперь выпрыгивали полуодетые караульные отдыхающей смены.
Мои ребята начали деловито отстреливать мечущихся в дыму и пламени охранников.
Продолжалось всё это очень не долго, и скоро крики и стоны стихли, лишь гудело пламя, пожиравшее остов караульного домика.
Хорошо получилось. Всю охрану упокоили, а до цистерн с топливом и до склада, где хранились спецсмазки для техники, огонь так пока и не добрался.
Убедившись в том, что на территории не прослеживается никакого движения я поднялся во весь рост.
Мне предстояло сыграть, так сказать, завершающий аккорд этой огненной симфонии. Проще говоря, мне нужно было аккуратно прилепить на каждую цистерну по небольшой, но очень мощной магнитной мине.
И только я перешагнул через кольца сверкающей огненными бликами колючей проволоки, как крыша горящей караулки обрушилась, подняв в раскалённый воздух огромное облако искр.
И вот тут меня поджидал сюрприз. Куча горящего мусора и обломков вдруг зашевелилась, и оттуда выехал приземистый охранный робот на широких гусеницах.
Его мы по каким то причинам вообще не обнаружили, а потому я начал лихорадочно соображать, что мне теперь с этой механической дрянью делать.
Для начала я сделал пару выстрелов из плазмомёта. Оба заряда растеклись по плёнке защитного поля, окутавшего грозного робота.
Механизм, посчитав, видимо, моё поведение недружественным, ответил мне серией выстрелов из крупнокалиберного пулемёта.