Провинциал. Книга 6

Лопарев Игорь Викторович

— Ну а ты, Алевтина, — спросил я, обернувшись к Забелиной, — что скажешь?

— Вообще, генерал может быть недоволен тем, что мы будем допрашивать этого жреца, — сказала она, глядя на меня.

— Почему? — удивился я, — всё, что мы от него узнаем, сможет узнать и генерал, разве нет?

— Узнать то он сможет, — улыбнулась Забелина, — а вот засекретить — уже нет.

— Ну, жизнь, это боль, — назидательно сказал я, — это правило действует для всех, и даже генералы — не исключение. Вот если бы он самостоятельно ловил козла этого,

тогда да… Тогда он его грифами секретности хоть с ног до головы мог бы покрыть… Но отловили то его мы, а потому, я буду не я, если мы своего взять не попытаемся…

— Ну, если его недовольство нам сильно не повредит, — Алевтина развалилась на кресле и сложила кисти рук домиком, — то тогда, конечно допросить.

— Решено, — этим словом я подвёл черту под обсуждением, — тогда Истер, Зара, Эви и Сергей. Ваша задача разработать последовательность применения ментальных методик, которыми мы владеем, и составить план допроса. До вечера управитесь?

Они неуверенно закивали, и что-то утвердительное из себя выдавили. Я расценил это как согласие:

— И, наверное, Ня и Алевтину задействуйте, — я посмотрел на них ободряюще, — они же уже тоже кое-чему выучились, так ведь?

Народ начал подниматься с мест, собираясь приступать к решению поставленной мною задачи. Я же, наблюдая за этой суетой, тихо сказал:

— А вас, Елизавета Петровна, я попрошу остаться…

— А зачем? — удивилась она.

— А затем, что сейчас у нас будет сеанс связи с генералом Прониным, — я с улыбкой посмотрел на сестрёнку, и речь пойдёт о твоём новом увлечении.

— И вовсе Кирилл и не увлечение никакое, — засмущалась Лиза.

— Понятно, — глубокомысленно пропыхтел я, — значит, всё гораздо серьёзнее…

— Да ну тебя, — Елизавета была верна себе, и если ей было нечего возразить, то она переходила к обвинениям, — ты зануда!

— Лиза, я этот разговор-то завёл к тому, что, скорее всего, генерал потребует отправить твоего Кирилла на Москву не медля, как только он услышит о том, что нам удалось его спасти.

— И что ты хочешь этим сказать? — Лиза воззрилась на меня грустными глазами.

Видимо, она уже предчувствовала неминучую разлуку с предметом своей страсти нежной, и нарисовала в своём буйном воображении душераздирающую сцену прощания. С жаркими объятиями, затяжными поцелуями взасос, клятвами в вечной любви, слезами и соплями. Ну, как это у нас заведено, хе-хе…

— А то, дорогая моя сестрёнка, — сказал я, поглаживая её по голове, — что я планирую отправить тебя вместе с ним…

— Ур-р-ра! — Лиза напрыгнула на меня, повиснув на шее. И, в лучших традициях девичьего напрыгивания, поджала ножки. Ну, и начала болтать ими в воздухе, да так интенсивно, что я аж пошатнулся:

— Ну дай договорить то, — придушенно просипел я.

Она нехотя отцепилась и вопросительно посмотрела мне в глаза, мол что ещё то? Главное то уже сказано…

— Я хотел сказать, что и сам планирую съездить туда, — Лиза чутка поскучнела,

видать, моя компания сильно ограничивала её свободу. А она уже и размечтаться успела, поди.

Но, такова жизнь, и в каждой бочке мёда непременно найдётся и дёготь. И хорошо, если только всего одна ложечка.

— А ещё кого планируешь взять? — поинтересовалась она, здраво предположив, что это будет отнюдь не развлекательная поездка, а значит, мне потребуются помощники.

— Возьму, наверное, Истер, — она мой финансист, а значит без неё никак, — и может ещё кого, но это подумать надо будет.

— А когда? — глазки у сестрёнки разгорались по мере того, как она осмысливала то, что она таки едет в столицу.

А там высший свет, балы, светские рауты и прочие приёмы… Опять таки, кавалергарды, век которых не долог… Хотя, кавалергард у неё уже есть, хе-хе…

— Не торопись, сначала я с Прониным пообщаюсь, — сказал я сестре, стараясь как-то её утихомирить, а то она возбудилась до чрезвычайности от этих моих известий, — и после того, как мы с ним принципиально договоримся, можно будет уже думать о конкретных сроках.

— Ну вот, — надулась Лиза, — раздразнил, теперь всю ночь спать не буду, а буду ворочаться и думать…

— Тебе думать вредно, — голосом доброго доктора сказал я, — от мыслей морщинки появляются вокруг глаз, да и цвет лица портится…

— Ах ты! — поняв, что я откровенно над ней стебусь, она забарабанила по моей груди своими остренькими кулачками.

Надо сказать, очень чувствительно. Мало того, что сами удары были весьма сильны, у меня создалось впечатление, что кулачки её были раскалёнными, и мне даже показалось на мгновение, что камзол начал потихоньку дымиться.

Вот повезёт лейб-гвардейцу, гы… Девица, прям таки, огонь! Она ему усищи-то быстро подпалит, если что не по ней…

Избиение было прервано настойчивым зудом моего коммуникатора.

Мне сообщили, что сеанс связи со столицей состоится через пятнадцать минут.

Отправив Лизу остывать на полигон, я двинулся в переговорную комнату.

Предстоящий разговор был важен для осуществления моих планов, а потому, за то время, что оставалось до его начала, мне стоило максимально собраться.

Сейчас для меня было бы непозволительной роскошью допускать серьёзные просчёты в процессе общения с Прониным, слишком уж многое зависело от исхода этого разговора.

Самым лучшим результатом, с моей точки зрения, было бы, если сам генерал Пронин и пригласил меня в столицу.

Это сразу резко меняло мой статус.

Ведь если бы я приехал туда сам, по собственному, так сказать, почину, то я был бы не более, чем неотёсанным провинциалом, приехавшим в метрополию в надежде выгодно выдать замуж сестру, или с какими другими малопонятными целями.

А вот если бы меня пригласил целый генерал, руководитель разведочного департамента, то я уже вроде как и нужный для властей предержащих человечек.