Проводник
Шрифт:
– Ребята вы сошли с ума, - с трудом проговорил он.
– Ты еще хорошо отделался, - шипит Васька.
– Будешь по чужой территории ползать, так и пристрелить можем.
– Это наша территория.
– С каких пор...
– Хватит, - прерываю полемику я, - Оружие подобрать, будку загасить, а то пожар на весь лес устроим.
Мужики старательно тушат пламя.
– Пошли домой.
– Все в порядке?
– спрашивает Гуля, когда я вошел в дом.
– Как тебе сказать, об этом мы узнаем потом. Я сейчас должен сообщить
– Как это?
– У меня с ними есть связь.
Я прохожу в свой кабинет и вытаскиваю из-за книжной полки радиостанцию. Разбираю кодовую таблицу и, составив донесение, начинаю вызывать позывной пограничников.
Они вышли на связь сразу же. Я продиктовал все цыфирки и выключил станцию.
– Так ты на них работаешь?
– рядом стоит Гуля.
– И да, и нет. Они просили помощь по охране границе, я им не отказал, но договорился связываться только в случае возникновения ЧП.
– Так что все-таки произошло?
– Мы захватили пост Садыкова, который он установил на дороге.
– По той самой, что пробили русские беженцы?
– Да, по ней.
– Ты думаешь, это хороший поступок?
– Нет. Я просто не могу свыкнуться, что Салтан, Мишка, Гошка и другие, теперь чужие. Мы люди одной крови, одного языка, одной культуры, одной бывшей страны, черт возьми, и теперь нас делят заслонами, солдатами, таможнями. Я сделал маленький, плохой поступок, но хочу чтобы на верху поняли, что нельзя разжигать огонь вражды между бывшими братьями.
– А вдруг не поймут?
– Поймут. Им, казахам и нашим, как раз сейчас не нужно противостояние. Может быть потом, когда государства окрепнут, какой-нибудь идиот и будет наводить крутые порядки на границе, а сейчас пока власти умоляют нас, что бы мы помогали им хоть как то создать видимость ее существования.
– Наверно ты прав.
Вертолет прилетел через три часа. В правлении капитан заставил меня написать объяснительную записку, потом мы съездили к обгорелой будке и там составили протокол, пытаясь по карте определиться местонахождение поста. После, взяв четырех пленников и засунув их в вертолет, капитан отозвал меня в сторону.
– Тимофей, что ты хочешь? Я понимаю, ты это затеял неспроста. Можно было бы уладить все другим путем, переговорить с казахами и будку бы убрали.
– Капитан, нам всем нужен срочно безвизовый проход...
– Нечего меня подталкивать. Будет вам дано разрешение, уже завтра. Наше и их начальство уже подписало соглашение.
– Спасибо, капитан. Не забудьте о Гошке, он еще сидит...
– Не забуду. Ты кого хочешь, не заставишь забыть. Пока.
Как только нам объявили о безвизовом разрешении пересечения границы, мы с Гулей решили пойти к ее родичам в Мазуреки. Только дошли до поселка, Гуля сразу отправилась домой, а я пошел к Салтану. В его кабинете сидел грузный казах с майорскими погонами.
– Тимофей, здравствуй, - сразу обрадовался Салтан.
– Товарищ майор, вот это и есть Тимофей Иванович Кравцов с той стороны.
– Ну что же, приятно увидеть главного заводилу всех последних событий. Я тут как раз у капитана составляю акт на уничтожение материальной собственности. Нам надо что бы русская сторона уплатила нам издержки за разрушенный передвижной домик, имущество в нем, телефон, 12 километров телефонного кабеля...
– Наверно это неосуществимая идея.
– Почему?
– Домик вы добровольно перевезли на нашу территории. Выходит, что главный виновник, кто нелегально перетащил имущество через границу, вы, товарищ майор. А кабель проходит по вашей территории, значит, кто то из ваших его и прибрал.
– Что значит, я перевез на вашу территорию, это наша территория.
– У вас есть официальные бумаги разграничивающие нашу местность?
– Да. Это карты, выпущенные русскими и казахами до 1990 года.
– Увы, это не то. Нужны документы официально разграничивающие наши государства.
Майор молчит и что то крутит мозгами. Салтан ухмыляется.
– Я хочу узнать, - уже обращаюсь я к Салтану, - Гошку Скворцова освободили?
– Нет.
– А почему?
– Скворцова посадили за нарушение приграничного режима, - вмешался майор.
– Поэтому его должны судить.
– А как же постановление о безвизовом режиме?
– Постановление пришло позже, поэтому под его решение я освободить Скворцова не могу.
– Интересно, а что есть инструкция о приграничном режиме?
– Да есть, она общесоюзная и соответственно не отменялась.
– Хорошо, придется нам написать в различные инстанции, что здесь нарушаются права человека, идет жуткая дискриминация казахами русского населения и пожалуй, мы не откажемся опубликовать вашу фамилию, как самого жуткого националиста.
Майор побагровел.
– Пишите что угодно и куда угодно, это ваше право.
– Естественно, начнем с простого, в вашем законе осталась статья, о привлечении к суду за националистические идеи. Если вы в течении двух дней не выпустите Гошку, мы подадим на вас в суд. Материала у нас хватит. А заодно, по вашему согласию, пишем во все газеты, что вы из себя представляете, а так же в Алма-Ату, пусть каша завариться, но я понимаю так, что ни Назарбаев, ни Ельцин не хотят трений между нашими народами и поэтому вас выпрут из милиции, да еще посадят в тюрьму.
– Я никакого согласия на публикацию не давал.
– Как же так, только что в присутствии капитана, вы заявили, что я могу писать про вас куда угодно и что угодно.
В это время зазвонил телефон. Салтан поднял трубку, потом передал ее майору.
– Это вас, товарищ майор.
Тот берет трубку.
– Да, я.... Сидит... Слушаюсь... Есть выпустить...
Трубка опущена и майор мне говорит.
– Зря копья ломали. Мне приказали вашего Скворцова выпустить.
– Слава богу, есть на земле справедливость и умные люди.