Проводник

Лидин Александр

Наконец Тогот велел мне остановиться. Я замер, пытаясь перевести дыхание.

– Так, малыш, соберись, – продолжал демон. – Мы почти на месте.

Я огляделся. Стараниями своего невидимого покровителя я очутился в небольшом дворе-колодце, откуда можно было попасть в еще два таких же двора. Парадных тут не было, зато справа и слева от меня поднимались ряды окон.

– И куда дальше? – поинтересовался я.

– Тебе нужно третье окно справа, – ответил демон.

– Третье

окно? – не понял я.

– Окно, окно, – согласился Тогот. – Залезешь в комнату. Там сейчас никого нет. Именно там откроется портал.

– Но ведь это… – я даже не смог договорить. Не смотря на свой возраст, я отлично знал кто такие воры, и что многие малолетние преступники лазят через окна в чужие квартиры.

– Выполняй!

Понимая, что не смогу отвязаться от настырного Тогота я, понурив голову, направился к окну. А воображение… Мое воображение уже рисовало мне тюрьму, суд, рыдающую мать, камеру, где меня непременно будут мордовать уголовники.

Окно располагалось всего в полуметре от земли и к моему удивлению оказалось незакрытым (решетки на окнах первого этажа в те годы были редкостью). Мне, руководствуясь наставлениями Тогота, ничего не стоило подцепить бритвой нижний край рамы, а потом потянуть всю раму на себя. Она легко поддалась, а следом за ней и вторая – внутренняя. Трясясь то ли от страха, то ли от нервного возбуждения, я пулей нырнул во тьму. И, конечно, я не заметил банки, стоящей в углу между окнами. К тому же, пол комнаты оказался много ниже уровня асфальта. В итоге, я приземлился на пол, больно ударившись копчиком о паркет, свернув при этом банку, разлетевшуюся по полу грязной кляксой стекла и варенья, а так же наполовину оборвав шторы – падая, я пытался хоть за что-то зацепиться. Грохот получился неимоверный. Но рассиживаться на полу было некогда. Вскочив на ноги, я первым делом прикрыл окно, чтобы с улицы ничего заметно не было, а потом огляделся.

Я оказался в убого обставленной комнатенке: платяной шкаф пятидесятых, кровать с любовно уложенной горой подушек, стол, застеленный клеенкой, в дальнем углу старинный резной буфет и рядом с ним кресло-качалка. В полутьме сложно было различить детали, но шагнув ближе к буфету, я увидел ряд фотографий в дешевых рамках.

И тут за дверью раздались шаги. Первым моим желанием было метнуться назад к окну, выпрыгнуть сквозь стекло и бежать куда глаза глядят. Но Тогот остановил меня. Он вновь взял мое тело под контроль, но так как в этот раз я и не думал расслабляться, то тело мое пронзила страшная судорога. Взвыв я с грохотом повалился на пол.

– Прекрати паниковать, ты – трусливый паршивец! – взревел Тогот. – Ты сможешь уйти отсюда только открыв портал.

– Нет… – стиснув зубы и извиваясь на полу от боли пробормотал я.

– Да, – ледяным тоном объявил Тогот. – Ты – проводник, и я, если потребуется, вытащу тебя из могилы и заставлю делать свою работу.

– Нет… – вновь прошептал я, и тут же взвыл от нового приступа боли.

В дверь постучали.

– Никитишна, ты как там? – голос принадлежал старушке, – Что там у тебя происходит?

Я замер, застыл, окаменел.

– Кто там озорует? – в голосе бабули мне послышалась угроза. – Эй!!! – И она снова постучала.

– Что

будем делать? – шепотом пробормотал я.

– Встречать караван, – зло проворчал Тогот. – Старуха дверь сама не высадит, а пока вызовет милиции, пока те явятся… мы должны успеть.

– Кто там есть? – вновь донеслось из-за двери, но теперь я уже не обращал на ее голос никакого внимания. Ко мне пришло второе дыхание: если уж я попался, то стоит идти до конца.

– Что делать? – вновь обратился я к Тоготу, в этот раз требуя от него конкретных инструкций.

– Для начала подопри дверь столом.

Я потащил стол к двери, уже не обращая никакого внимания на грохот. За дверью запричитали, но в тот миг для меня это были звуки иного мира. Все, что находилось вне этой комнаты, для меня перестало существовать. Я действовал словно автомат, которому непременно нужно выполнить заложенную в него программу.

– Теперь сдвинь шкаф.

Я попробовал, но у меня ничего не получилось.

– Расслабься.

Тогот вновь взял контроль за моим телом, но и его сил оказалось недостаточно.

– Тогда открой шкаф. Вываливай все, что есть внутри, на пол.

Я повиновался. Грохот стоял ужасный, но мне уже было все равно. Соседка за дверью затихла, видимо побежала таки вызывать милицию.

– Все, – в шкафу ничего не осталась, какие-то пальто, платья, ящики с бельем кучей валялись посреди комнаты. Вытянув руку, я осторожно провел по фанерной панели – задней стенке шкафа.

– Выбей фанеру, – я попытался это сделать, но вновь был вынужден обратиться за помощью к Тоготу. Тот расправился с фанерой за считанные секунды, правда в ладонях у меня осталось с десяток заноз. – Ну, а теперь вновь воспользуйся бритвой, – приказал демон. – Символы ворот ты должен знать наизусть.

– Но тут ничего не видно, – возразил я. – Может лучше включить свет. Я ведь не буду видеть, что рисую.

– Действуй на ощупь, времени совсем не осталось, – приказал Тогот. – По моему у караванщиков проблемы и они хотят как можно скорее… – но я не дослушал. Двигаясь совершенно автоматически, я резанул бритвой кончик указательного пальца и принялся выводить кровью на стене за шкафам различные символы. Всего их было пять. Но мне казалось, я рисовал очень долго. Я не чувствовал ни боли, ни страха. Все мое внимание сосредоточилось на пяти знаках врат. А потом я начал читать заклятие – короткое заклятие открытия врат. И тут мое запястье свела страшная судорога. Эта боль была несравнима с той, что я только что испытал, пытаясь сопротивляться Тоготу. Это была Боль. И болело то самое место, где раньше была странная татуировка. Она исчезла в конце октября, окончательно растворившись в плоти моей руки, и теперь я мог чувствовать переплетение колдовских нитей, проведя с нажимом по тому месту, где они сплелись воедино. Теперь же она вновь проступила сквозь мою плоть. Татуировка налилась кровью, и светилась, вспыхивая все ярче и ярче при каждом новом слове произносимого мной заклятия.