Пройдя долиной смертной тени (Не убоюсь зла)
Шрифт:
— Я знаю, хоть и не могу в это поверить.
— Мне приходится в это верить, и я не могу этого забыть. Зная вас, я только радовалась за своего мужа. Скажите, вы делали круг на троих с Джейком? Мани хум?
— О да, всегда!
— В следующий раз… в вашей студии… мы сделаем круг из четверых. В квартете будет полная гармония, и никто не будет чувствовать себя неловко.
— Да. Да!
— А тем временем вам незачем больше терпеть этот огромный страшный океан. Мы не будем бросать якорь. Я попрошу Тома вызвать вертолет… он
— О Боже! Джоанна, я так соскучилась по дому!
— Вы будете дома сегодня же. Я сейчас же разыщу Тома, и он начнет действовать. Затем я скажу Джейку… и объясню ему, почему вы нас покидаете. Он поймет. Я сменю его у штурвала и скажу ему, что он сможет найти вас в вашей каюте. Если вы не струсите, городская кошечка, то вы запрете за ним дверь и попрощаетесь с ним как следует. Или сделаете на троих? Трио. Или все-таки дуэт?
— О! Конечно, трио.
— Тогда найдите Джо и предупредите его. Джейк подойдет минут через десять-пятнадцать. Но, Гиги… та картина с Евой. Я должна ее купить.
— Нет, мы вам ее подарим.
— Мы давно уже с вами договорились: Джо может дарить мне что угодно, но не картины. Я должна заплатить за нее, потому что я хочу подарить ее своему мужу. А теперь поцелуйте меня, дорогая, и бегите.
«Кошечка» со спущенными парусами мягко покачивалась на легких волнах. В пятидесяти футах над ее грот-мачтой парил вертолет. Том Финчли стоял на корме и руками подавал сигналы пилоту. Мистер и миссис Бранка уже забрались в кабину вертолета, но их багаж еще не был погружен.
Багажа было довольно-таки много. Джоанна настояла, чтобы они взяли с собой все, что может им пригодиться в течение месяца или дольше, особенно для рисования, поскольку у Джо теперь будет много желающих позировать — а если кто не захочет, Джоанна пообещала выпороть их и заставить делать это против воли.
— Джо, дорогой, вы можете писать большие романтические полотна, если захотите — пиратские сцены с мускулистыми жертвами, со злобными и коварными морскими разбойниками. Это было бы здорово, правда?
Она послала ему приглашение через службу «Меркурий» с билетами и оплаченным грузом, дала указание взять все, что он захватит с собой. Джо понял ее буквально: казалось, он привез с собой всю свою студию: прожекторы, мольберты, тяжелый сверток полотен, рамы, камеры, фотооборудование и прочее имущество… и две тощие сумки с одеждой и личными принадлежностями. Увидев то, что захватил с собой Джо, Джоанна осталась довольна.
На вертолет была поднята очередная корзина с багажом, осталась последняя корзина. Фред и Хэнк, шестнадцатилетний сын Деллы, полный желания помочь, но неумелый юнга, загружали корзину, поочередно удерживая ее от вращения.
Вскоре все было уложено за исключением одного большого чемодана. В этот момент порыв ветра нарушил непрочное равновесие между вертолетом и палубой. Корзину резко качнуло в сторону, Фред выпустил ее из рук и отскочил, а Хэнк ничком упал на палубу, чтобы корзина не ударила его.
Фред опомнился и снова схватил корзину в десяти футах от прежнего места. Джоанна Юнис схватилась за ручку чемодана, но не смогла поднять его даже двумя руками.
— Фу! Наверное Джо сюда якорь положил.
— Юнис! — закричал Джейк. — Не трогайте его! Вы что хотите, чтобы у вас был выкидыш?!
Он схватил у нее чемодан и потащил его к корзине.
— С дороги, сынок! — прокричал он Хэнку. Корзина оказалась очень высоко. Джейк взял чемодан обеими руками, затем поставил его на плечо, аккуратно положил его в корзину… и свалился на палубу. Джоанна подбежала к нему.
Том Финчли, стоявший на корме, увидел, что последний чемодан загружен и дал сигнал пилоту: «В сторону!» а затем: «Все! На маршрут».
Затем он взглянул вниз — и побежал к Джейку. Джоанна села на палубу, держа голову и плечи Джейка.
— Джейк, Джейк, дорогой! (Юнис! Помогите мне!)
— Я позову врача! — сказал Фред и побежал к трапу. Хэнк беспомощно стоял рядом. Саломон со всхлипом вздохнул и весь как-то обмяк.
(— Юнис! Где он!
— Босс, я никак не могу его найти.
— Вы должны его найти! Он должен быть где-то рядом.
— Что за черт!
— Вот он, вот он! Джейк!
— Юнис, что случилось! Кто-то стукнул меня в висок кирпичом!
— Вам больно, дорогой?
— Конечно же ему не больно, босс. Сейчас ему не может быть больно. Добро пожаловать в нашу компанию, меланхоличный Джейк, любвеобильный старый ублюдок! О Боже, как я рада вас видеть!
— Да, добро пожаловать домой, дорогой. Мой дорогой. Наш дорогой.
— Юнис?
— Нет, это я Юнис, Джок. Старик Джок. А это Джоанна. Или Иоганн. Или босс. Нет, Джоанна «босс» только для меня; вам лучше называть ее Джоанной. Послушайте, приятели, давайте сразу же разберемся в нашем трио, пока мы вконец не запутались. Джоанна, вы будете называть нашего мужа Джейком как и раньше, а я буду называть его Джеком, как я называла его раньше. Джок, вы будете называть босса либо Джоанной, либо Иоганном, как вам угодно, а я буду называть либо Джоанной, либо боссом. А для вас обоих я буду Юнис. Понятно?
— Я запутался.
— Ничего страшного, Джок, дорогой, больше никогда не будет ничего страшного. Вы привыкнете к этому, как и я. Джоанна будет везти, а мы будем сидеть сзади, погонять ее и давать советы. Скажите ему, Джоанна.
— Да, Джейк. Теперь мы обе у вас. Навсегда.
— Ом мани падме хум.
— Ом мани падме хум. Присоединяйтесь к нам, Джейк. Пусть это будет благодарственный молебен.
— Ом мани падме хум!
— Ом мани падме хум.)
— Джоанна, позвольте мне, дорогая… — над ней склонился доктор Гарсиа.