Пройти лабиринт
Шрифт:
– Конвергентные образы?
– улыбнулся Михаил.
– Пусть будет так. Логика рассуждений не тот инструмент, которым можно описать Лабиринт.
– А где живут эллу?
– В Доме Эллу.
– Где это?
– На "западе". Иногда этот Дом зовут Альвхеймом. Слыхали? Может Льесальфахейм?
– Нет, - отрицательно помотал головой Михаил. Но он лукавил.
– Ну да это суть не так важно, - махнула рукой она.
– А Дом Огня? Чье он "отражение"?
– Первобытного Хаоса. Я знаю, обитатели этого Дома, еще старше эллу.
– Они тоже конвергентные "образы"?
– Да. Только мы с вами, как и эллу, лежим в одной плоскости, потому имеем схожесть, а они - их еще зовут "игнисомами" - из другой плоскости.
Майя встала и подошла к окну.
– Когда эллу и люди стали жить друг с другом, появились мы.
– Герои?
– усмехнулся Михаил.
– Как Геракл или Ахилл?
– Герои, - нехотя ответила Майя.
– Те, кто вышел за рамки обыденности, стали совсем иными, чем обычные "пешки".
– Лучше?
– Когда как. Когда как... Вы помните нашу беседу о ценностях?
– Помню.
– Мораль - это битва. Борьба за установление своих ценностей, обусловленная кучей причин, как от простых материальных, так и сложных - духовных. В более узком смысле: мораль - это цель Игрока. На войне бы сказали: "Генеральная директива".
– Кто такой Игрок?
– Скорее всего, Игрок - это Изначальный.
– Он один?
– Не знаю, - Майя пожала плечами.
– По логике вещей - вроде бы нет. Но по "закону подлости" - скорее всего один. Только вот его "генеральная директива" имеет слишком много "отражений". И какое из них верное, а какое ложное - понять трудно. Ближе всего к нему, конечно же, "архитекторы"... Самое страшное, - она повернулась к Михаилу, - что вдруг окажется, что вдруг Игрок ближе к не-гуманоидам.
– К игнисомам?
– И к ним тоже.
– А есть еще кто-то?
– Есть...
Михаил не разделял противоречий Майи.
– Меня учили, что истина всегда одна, а вот правда у каждого своя. То что кому ближе, то для того и правда. Мы - люди. И должны жить по человеческим меркам. А все остальные - съедят себя сами. По закону воздаяния.
– Вы типичный эллу, - вдруг заявила Майя.
– Они тоже столь категоричны в плане морали.
–
– Я? Я даже не навигатор.
– А кто?
Майя посмотрела на часы.
– Вот что, Михаил: я вас проведу дальше. А там решите сами: кто вы и куда идете.
Она вышла из комнаты.
Михаил сделал последний глоток и закрыл глаза.
26.
Утром следующего дня они были в Йоханнесбурге. Майя отвезла его в предместье в небольшой по-африкански колоритный домик, ничего не объясняя.
– Отдыхайте,- почти приказала Майя.
– К вечеру за вами придут.
Михаил послушно кивнул и направился в дом. Первым делом он принял ванну, а потом сытно пообедал. В баре нашлось белое вино. Покрутив бутылку, он тихо прочитал на этикетке: "Chardonnay sauvignon blanc chenin blanc viognier". А чуть ниже: "South Africa".
Михаил порылся в ящиках на кухне, и не найдя штопора, ножом вытянул пробку.
Вино оказалось просто обалденным. Выпив одним махом первый бокал и сбив оскомину, Михаил налил второй и вышел на веранду.
Уже когда он заканчивал допивать, к дому подъехало такси. Из машины вылезла девушка.
Она огляделась и быстрым шагом направилась к нему.
– Здравствуйте!
– голос ее был с легким, но непонятным акцентом.
– Я - Лорхен. Ваш наставник.
Михаил чуть не подавился.
– Оч-чень приятно. Михаил. Проходите в дом.
– Спасибо.
Девушка прошла в вестибюль.
– А где Майя?
– спросил Михаил.
Лорхен не ответила. Она долго его разглядывала, а потом вдруг проговорила:
– Так! Вы, Михаил, смотрю, совсем плохи. И куда смотрели навигаторы?
– Не понял.
– Задатки у вас огромные. Только вот почему не развиваются - это вопрос!
– Не понял...
Но Лорхен вдруг сделала едва заметный выпад. Михаил неловко блокировался.
Через секунду мир перед глазами стал колебаться, и Лорхен вдруг стала расплываться, превращаясь в нечто безобразное. Она снова атаковала: но теперь у нее были не две руки, а шесть. Михаил отступил назад, ощущая неприятный холодок внутри своего тела.
Перед ним стояла гигантская тварь, покрытая, словно чешуей - тысячью глаз. Руки ее, словно лапы какого зверя, с когтями на концах, молниеносно рассекали воздух.