Прозрачные стены
Шрифт:
Не знаю что именно я увидел, но с приближением того существа я почувствовал, что все во мне растекается, и я просто перестаю существовать от ужаса. В воздухе нарастала дрожь, а вместе с ней густел и наливался мощью окружающий звук. Рычание, вой, множество голосов и странный звон. Мост и небо над ним сотрясало сражение.
Сквозь слепую дымку перед моими глазами казалось, что темные фигуры перемалывают друг друга. В воздух взвивалось белое пламя и черные брызги. И над всем этим безумным коктейлем вращался зловещий шар. Но свет все больше завладевал
Мимо промчался Алексей Андреевич – мой тесть, его брат и все мои друзья.
У машины кричали:
– Саня! Вик!
– Серега, лезь в окно, ты мелкий!
Я смотрел на них и понимал – они не видят того, что вижу я. Рядом со мной даже не было света, который окружал моих друзей в машине. Я был совершенно один между ними и картиной апокалипсиса с разломом пространства, глубиной до самого ада на переднем плане.
Сергей пролез в окно, начал отстегивать ремни.
– Сашка жив! – кричал он. – Жив, черт, вытащить не могу!
– Не трогай! Проверь Вика!
Серега перелез на заднее сидение, и я глянул туда.
– Тихо, тихо… – только этот настойчивый, очень мягкий и властный в то же время шепот и помог мне не сойти с ума.
Свет возник позади и обнял, нашептывая спасительные слова. Серей тряс меня на заднем сидении, всего залитого кровью.
– Вик! Да что ж ты!… Ты не можешь! Не сейчас!
Алексей Андреевич тоже просунулся в разбитое окно машины:
– Виктор, сынок, держись!
Я повернулся к шару. Его вращение замедлялось, трещина склеивалась, будто её заливали чем-то жидким, прозрачным. Существо, лезущее из глубин, ударилось о преграду. Звук даже не сравнить с громом. Это был беззвучный удар, одной вибрацией, и в то же время я слышал его – звук чистой, абсолютной ярости.
Шар начал быстро уменьшаться. Казалось, свет просто растворял его, сам постепенно угасая.
И черная масса сражающихся стремительно потекла в разные стороны. В мою, в том числе. Из пелены света возникла фигура. Я успел увидеть очертания головы с огромными рогами. Загнутые черные когти выплыли прямо к моим глазам, хищно нацеливаясь. Но внезапно за спиной этого монстра возник кто-то еще. Я пока не пришел в себя от шара, так что распростертые крылья меня не впечатлили. Атака крылатого существа была свирепой и мощной. От него прямо изошла ударная волна, а рогатый монстр провалился под асфальт, наверное, в преисподнюю.
И все исчезли. Все разом. Небо и видимое пространство моста очистилось. Тишина наконец позволила мне услышать голоса друзей и начать соображать.
Первой осознанной мыслью было мчаться ко второй «Волге». Ведь там Таня! Я не успел сделать и шага, как увидел её. Она сама неслась к нам, окруженная красивым голубовато-серебристым сиянием. Мария Федоровна – её мама успела что-то крикнуть, за ней кинулись подружки, но поймал её Алексей Андреевич буквально за метр до машины.
– Таня, тебе туда нельзя! – говорил он, отчаянно пытаясь её удержать, а та вырывалась, как загнанная в охотничью яму, тигрица.
– Виктор! Вик! –
– Таня, не смотри туда!
Но она все-таки увидела меня. Застыла, медленно, опуская руки, а потом…
Я никогда не забуду этого крика – черную молнию, прожигающую пространство раскаленным сломанным лезвием. От её удара волна черного пламени разорвала воздух и огненным покрывалом накрыла Таню.
Потом уже кричал я.
Она горела так страшно, безумно воя от боли. Свет вокруг неё трескался, осыпаясь обожженными обломками, и оставалась только мертвая прогоревшая пустота.
Нас везли в больницу на разных машинах, но я сидел возле Тани. Пытался что-нибудь ей сказать, еще не осознавая, что никто меня уже не слышит и не видит. Её серебристо-голубое сияние меркло с каждой секундой, словно в него заливалась грязная вода. На белой коже вспыхивали язычки черного пламени, прожигали и уходили под неё, а я ничего не мог сделать.
– Это боль, – шептал мой свет позади, – она родилась только что, поэтому такая сильная, такая обжигающая.
– Сделай что-нибудь! – я просил, сам не зная кого от отчаяния.
Таня мучилась страшно. Я все пытался обнять ее, но как ни странно, меня отталкивал свет.
– Не надо, Виктор, ты делаешь хуже, Сафэн справится.
– Кто? Кто справится? Она умирает!
– Нет, страдает, но не умирает.
Больница. Пространство перед глазами стало немного четче, когда мы приехали, но краски и цвета еще больше поблекли. Я мельком взглянул, как санитары скорой вытаскивают из машины меня и помчался за Таней.
Страшное место. Пока ее везли в травматологию, я шарахался из стороны в сторону от чего-то черного, стремительно летящего по коридору, растопырив утыканные шипами щупальца. Полы тонули в жидкой грязи, кишащей змеями, правда, то тут, то там вспыхивал неяркий свет.
– Осторожно! – доносилось до меня. – Виктор! Вик! Да подожди ты! Арим, останови его! Он же без щита!
– Еще рано.
– Сейчас его сеть поймает! Глянь вон, летит за нами, голодная, голодная.
Поначалу я вообще не обратил внимания на эти голоса.
– Уворачивайся! – требовал кто-то и меня отклоняло от курса движения легким толчком в бок.
Но краем глаза я видел, как свет позади меня короткими вспышками отгоняет черных «осьминогов» и, поджав щупальца, они уползают на потолок.
Таню катили вперед под шапкой белого сияния. Оно и правда защищало её. Новые молнии вспыхивали, но ударялись о него, впитывались и растворялись.
Мой свет вдруг придержал меня:
– Ты должен пойти со мной.
– Что?! О чем ты?! Оставить её сейчас?! Я не могу!
– Виктор, остановись.
Я встал. Сам не знаю почему. Свет остановил меня.
– Её ангел справится, ты сейчас должен вернуться к себе.
В раскрытые двери операционной как раз завозили меня.
– Не упирайся, – второй голос прямо взвился вокруг, – это важно, последний удар.