Прозрение. Том 1
Шрифт:
Сержант застыл в недоумении. В речи я использовал императивные формы, так здесь разговаривает знать. Да и как я ещё мог говорить, если выучили меня экзотианскому на флагмане эрцога Локьё, командующего ИХ эскадрой?
— Я как-то неясно выразился? — холодная злость поднялась во мне, и один из бойцов выронил импульсник, сжав руками виски.
Это была прямая демонстрация психической силы. Что мне ещё оставалось?
Сержант решил, что он всё понял. Проявить волевое насилие на Кьясне мог исключительно человек знатный, других тут этому не
— Слушаюсь, мой лорд, — выдавил он, опуская глаза. Вряд ли здесь сильно любили эрцогов. В тылу не любят снабжать тех, кто воюет.
— И передайте, чтобы задержали клонверк, следующий двенадцатым маршрутом, собственный номер А10806. Посадить, никого не выпускать и ждать дальнейших распоряжений!
Сержант засуетился, закомандовал. Ещё минут пять-десять он будет подчиняться мне по инерции. Или дольше, если я продолжу ломать его психику. Он ошибся, управлять чужим эго я не умею, только ломать. Я не высокородный, а как раз наоборот…
Но откуда же явилась туристка? Через космопорт или передвигается по грунту?
— Срочно свяжите меня с губернатором провинции! — приказал я. — А труп нужно уничтожить.
Девушка дернула безвольно висящей рукой, и глаза у сержанта округлились. Если облить её сейчас дезинфектантом, или сжечь на месте, он тут же и ублюётся. Да и нечем мне её сжечь. Из оружия — спецбраслет да природная наглость.
— Детский сад, квэста пассейша, — выругался я. — Автокапсула есть на катере?
— Так точно, мой лорд.
— В капсулу её! Синие пятна видишь? Это инфекция, сержант! Живо! Потом вместе с капсулой — в автоклав!
— А ре…анимация? — пробормотал парень, оторопело взирая на меня.
— Какая тут, к Хэду, реанимация, белк и уже посинели.
Я не знал, насколько опасно даже стоять посреди города с инфицированным телом. Не знал, сколько у меня времени и представляю ли я сам какую-либо опасность для местных. Борусы распространяются не воздушно-капельным путём, а информационным. И природа информационной заразы пока не изучена, не дали нам борусы этого шанса. Планету, где они вырвались из-под контроля, пришлось сжечь. До этого мы полностью потеряли экипаж «Коры» и две трети экипажа «Абигайль».
Здесь, на Кьясне, иммунитет к борусам есть у меня и у эйнитов. Вот и останется на всей планете эйнитская община. В гордом одиночестве. Потому что мне тут, вообще-то, делать нечего. Я тут никто и звать меня никак. Потому что Кьясна — глубокий экзотианский тыл, а я вообще-то — имперский капитан. Хоть у нас сейчас и перемирие…
Раненая рука затекла. Месяц назад я мог бы таскать эту туристку сколько угодно, но не сейчас. А ещё нужно суметь обыскать её на весу. Когда же эти нерасторопные бандаки выгрузят капсулу!
— Сержант, — окликнул я полиса. — Нужно выяснить, как девушка попала на планету, и как перемещалась
Сержант шагнул ко мне, доставая полицейский идентификатор, и мне пришлось рявкнуть на него:
— Стой, где стоишь!
Сержант застыл, зато двое его бойцов живенько заработали с автопогрузчиком.
Я назвал номер, он ввёл, и я выдохнул: девушка ехала от космопорта. Значит, оцепим город, и этого может быть достаточно.
— Что губернатор? — спросил я, швыряя коммуникатор в капсулу вслед за телом девушки.
Сержант повернул экран, и я увидел: вызов идёт. Уже девяносто две секунды идёт.
— У них там что, День обновления празднуют?!
День обновления, он же День колонизации сектора — самый значительный праздник в южной части галактики. У нас его ухитрялись отмечать даже в разгар боевых действий.
Сержант замялся:
— Сегодня выходной. В резиденции губернатора должен быть дежурный, но, возможно, он обедает. Я могу со службой безопасности связаться, у меня там знакомый…
Я кивнул, давай, мол. И увидел сообщение, что клонверк остановили.
Нужно было решать с ним что-то. Я мог связаться с эйнитами или выйти лично на Локьё, но мне очень не хотелось делать это через «браслет», а полицейская связь не годилась. Да и увидев имперское коммуникационное устройство на моём предплечье, полис совсем охренеет, а он и так не очень-то мне рад.
Сержант заговорил по гражданской линии без имен и званий. Видимо, действительно с приятелем связался. Из разговора я понял: в резиденции губернатора — пьянка. Извиняюсь — большой семейный праздник — совершеннолетие дочери. Даже охрана навеселе.
Ухватившись здоровой рукой за поручень, я забрался в полицейский катер. И скомандовал:
— Полетели до губернатора!
— Мне бы как-то ваши полномочия подтвердить, — растерялся сержант. Он уже почти оклемался от моего «скромного обаяния».
— Завтра подтвердишь, если живой останешься, — усмехнулся я, но сжалился, видя, что парень действительно дезориентирован. — Просто вали потом всё на меня — психическое насилие, рекрогипноз и всё такое. Мол, не дал связаться с начальством, заставил силой… Или… — я изменил тональность голоса, — мне таки заставить?!
— Никак нет, — растерялся сержант.
— Тем более, ты просто довезёшь меня до губернатора. Но полетим через автокрематорий. Там тоже свалишь потом на меня.
И мы полетели. На полпути в коммуникаторе проснулось полицейское начальство моего сержанта и разразилось воплями на тему, откуда взялся переданный нашим патрулём приказ о запрете покидать город. Я велел сказать, что приказ губернатора. Вряд ли они сумеют проверить это в ближайшие двадцать минут.
Пока летели, попавший в мои руки сержант запросил ориентировки на события, связанные с космодромом.