Прячтесь! Будет ограбление!
Шрифт:
— Да, я лежал в психушке. Всего несколько дней, — нехотя признался Шутов. — Но я оттуда не сбегал. Меня положили в нее по ошибке. Просто в школе все сдавали дурацкий психологический тест, просили нарисовать какую-нибудь хрень… и я нарисовал милого монстрика из хентая, нашу классную, нескольких быдланов-одноклассников и Дед Мороза, которых этот монстр… ну, вы понимаете. Получилось прикольно, только психолог не оценила, и за мной приехали санитары. Эта дура решила, что я маньяк-социопат.
— О как же она была права, — язвительно заметил Глебов.
— Только один вопрос, — произнес Покровский. — Дед Мороз-то тебя чем обидел?
— Да козел он, — буркнул Антон. — Обещал подогнать РПГ и обманул.
Посмеявшись над, как им казалось, шуткой, парни продолжили путь к коттеджу. Достигнув его, они, согнувшись, пробрались вдоль стены, завернули за угол и оказались перед гранитным постаментом крыльца.
Чуть приподнявшись, Глебов заглянул в окно и, никого не увидев в абсолютно темной прихожей, вогнал конец фомки под стеклопакет, готовясь отжать его.
— Серега! — прошипел Покровский. Он стоял приоткрыв входную дверь, из замочной скважины которой торчал ключ. — Здесь открыто!
— Прикольно, — усмехнулся Шутов. — Это дядька что, вообще никого не боится?
Вытерев о коврик ноги, войдя в прихожую и осторожно прикрыв за собой дверь, троица очутилась в абсолютной тьме. Не было видно ни зги.
— У кого фонарик? — шепотом спросил Глебов.
— У тебя, — донесся голос Шутова. — Или у Гоши.
— У меня нету.
— У меня тоже.
— Придурки, я же просил захватить фонарик. Кто влезает в чужой дом без фонаря?
— Вот сам бы и взял его, — кинул из тьмы Шутов.
— Тише вы, не ругайтесь, — попросил Покровский. — У меня есть зажигалка.
Чиркнуло колесико зажигалки, вспыхнул слабый огонек, выхватив из тьмы четыре смотрящих друг на друга лица — три в лыжных масках и четвертое, скрытое под забралом рыцарского шлема с красным плюмажем.
Появление нового действующего лица было столь неожиданным, что парни тихо вскрикнули, а огонек зажигалки погас. Во тьме послышались звуки возни, раздался металлический звон. Спустя секунду снова чиркнула зажигалка, однако голова в шлеме куда-то исчезла.
Дрожащим голосом Глебов спросил:
— Ч-что э-это было?
— Ложная тревога. — Шутов поднял перед собой пустой шлем от стоящего при входе рыцарского доспеха.
— Черт, я чуть не обделался, — выдохнул от облегчения Глебов.
Поползав по меню своего сотового, Покровский зажег встроенный в него фонарик и в ответ на вопросительные взгляды друзей смущенно пожал плечами.
— Я забыл, что у меня телефон с фонарем.
— Ну Гоша, ну соберись, — простонал Глебов.
— Постараюсь, — вяло пообещал тот и, поведя телефоном, осветил прихожую, на стенах которой висели мечи, секиры, булавы и щиты. Из прихожей вверх убегала лестница красного дерево в форме буквы Г, дверной проем вправо вел к застеленной веранде, а в помещении слева располагалась просторная кухня с несколькими приоткрытыми дверьми — в душевую, туалет и сауну.
Водрузив на голову шлем, Шутов поднял забрало и с восхищением заметил:
— Классно. Чтоб я так жил.
— М-да, — завистливо протянул Покровский. — Мне теперь даже захотелось прирезать этого мужика.
— У него кухня, больше чем вся наша хата, — заметил Глебов. — Вот жлоб.
— И эти железяки на стенах… — поддакнул Шутов. — Лучше бы отдал их нам. Мы бы им нашли применение.
Схватив со стены меч, Глебов повесил фомку на крючок для оружия и спросил:
— Где его искать?
— В таких домах спальни обычно наверху, — кивнул на лестницу Шутов и тоже протянул руку к висящей на стене обоюдоострой секире.
— А мне хватит этого, — решил Покровский, схватившись за рукоять гусарской сабли.
За пятьдесят три года, прожитые им на свете, Аркадий Синявкин не раз сталкивался со смертью. В него стреляли из пистолета и автомата, пару раз пыряли ножиком, пытались взорвать гранатой и проломить череп битой, однако он всегда выходил из всех передряг если не целым и невредимым, то отделавшись малой кровью. Но этой ночью он находился к смерти ближе, чем когда-либо еще. И явилась она к нему в довольно странном и, даже можно так выразиться, эксцентричном виде.
Три вполне безобидных и интеллигентных студента в один ряд стояли у изножья его кровати и нервно сжимали в руках меч, секиру и саблю. Двое из них еще как-то могли сойти за безжалостных убийц, ибо были в лыжных масках, но на голове третьего покоился рыцарский шлем, из-под поднятого забрала которого сверкали стекла очков.
Знал бы Аркадий Синявкин, кто именно собирался отправить его на тот свет, он бы никогда и ни за что не поверил, что такое возможно, однако он ничего не знал — раскинув руки, громко храпя, он крепко спал. На прикроватной тумбочке стоял пузырек со снотворным, стакан воды и освещающий спальню мягким светом ночник. Одеяло на широкой двухместной кровати — единственном предмете мебели в комнате — было откинуто в сторону, позволяя троице разглядеть массивное туловище Аркадия, выдающийся вперед, округлый, но не обвислый живот и бугры слегка заплывших жиром мускулов на плечах и руках. Тело мужчины было покрыто множеством синюшных тюремных татуировок, под ними можно было разглядеть несколько шрамов от пулевых и ножевых ранений.
— Теперь я понимаю, почему он никого не боится, — очень тихим шепотом произнес Шутов.
— Да, дядька явно непростой, — кивнул Покровский.
Сглотнув, Глебов тоже решил высказаться:
— Что-то мне стремно убивать такого.
— А он точно банкир? — спросил Шутов. — Может, мы ошиблись домом?
Глебов покосился на друга.
— Ага, в этом поселке под каждым забором есть подкоп. Нет, он точно наш клиент.
— Парни, как сделаем это? — робко спросил Гоша.
— Защекочем до смерти, — прошипел Шутов. — Зарежем, конечно.
— Тогда… тогда… — взглянув на друзей, Покровский предложил: — Нужно, чтобы каждый нанес по удару. Круговая порука, как в кино. На случай если нас повяжут. Тогда мы будем уверены, что никто из нас не признается и не сдаст других. Участвовать должен каждый. Так будет правильно. Нужно чтобы каждый нанес ему по смертельной ране, пока он еще жив.
— А отличная идея, — согласился Шутов. — Да, давайте так и сделаем.
— И как нам нанести ему по смертельной ране? — удивился Глебов. — Кто-нибудь знает, куда надо бить, чтобы удар был смертельным?