Прятки с Вельзевулом
Шрифт:
— Сколько раз тебе нужно говорить?! — прорычал откуда-то взявшийся Васелевский.
— Сначала думать, потом делать!
Если честно, я от него это впервые слышала, но да ладно. Кивнула в знак согласия.
— Думать! Делать! Поняла? — встрял блондинистый вампир.
Да что с ними?
Кивнула ещё раз.
— Повтори. — потребовал Нэстер, напряженно вглядываясь в лицо пострадавшей от шутливой молитвы жертвы.
— Сначала думать, потом делать. — покорно повторила, с удивлением наблюдая
Её кожа сменила цвет с алебастрового на серо-синий. Губы почернели, приоткрывая проступившие клыки, а взгляд красных глаз стал ещё более устрашающим нежели был до этого, словно перед нами стоял очень голодный хищник.
— Мальчики. — взволнованно пропищала я. — А что происходит?
Но ответила мне сама Аста. Короткой, но очень ёмкой фразой, от которой все присутствующие бросились на утёк.
— Как же я… — я ещё никогда не видела столь хищную ухмылку у живых существ, которая предназначалась только мне. — …проголодалась.
— Беги! — пихнул меня Васелевский.
Я никогда не была дурой. Ну, когда дело касалось скорости реакции. Единственное, что меня немного затормозило, так это толпа адептов на выходе, стремящаяся, как и я, покинуть помещение.
Под сводами потолков раздался рык, от которого пробрало до костей. Я не желала оборачиваться, и вообще кляла себя за неосторожность. Ну кто знал, что она так взбеситься? Зато теперь я знаю, чем грозит молитва в присутствии вампира, тем, что тебя могут сожрать и даже не поперхнуться.
— Аста уймись! — заорал Рого.
— Это моя добыча! Моя! — ревела вампирша. Вслед её голосу я слышала треск, это как если бы кто-то громил мебель.
Твою мать! Мать твою!
В который раз за день мне приходится бежать, не напомните?
Как только удалось вырваться из столовой, я ломанулась до своей комнаты, там Тузя, он меня спасёт. Должен спасти. Но вопреки моим желаниям, добраться до безопасного помещения, мне не случилось. На пути у меня возник очень удивлённый побегом адептов из столовой, словно пчёл из улея, ректор.
Хмурое лицо сначала пронаблюдало за тем, как все вырываются из не очень широких дверей, но стоило ему увидеть моё лицо, как его уже во второй раз за день перекосило.
— Что происходит? — ректор обращался ко всем. Все и замерли. Я бы даже сказала, замерли с полным надежды взглядом.
За нашими спинами раздалась новая серия грохота и рёва, что не осталось без внимания ректора. Взгляд Вельзевула стал ещё суровее, и он задал главный вопрос:
— Кто?
Я сначала подумала, что ему не решались ответить, но когда обратила внимание на тех, с кем стояла в толпе была удивлена до глубины души. На данный момент меня интересовало только одно…
— А почему сразу я?
Взгляд демона был… весьма красноречивым.
Почему-то мне стало стыдно. Не то, чтобы я чувствовала себя такой уж виноватой, но я снова выставила себя в неприглядном свете, да и выражение лица демона мне было крайне неприятно. Оно словно говорило: «Я даже не ожидал от тебя ничего иного». А зеленые глаза, смотрящие на меня с каким-то презрением… В общем, стыдно было. Даже предательский румянец проступил на щеках, и глаза сами пол нашли… и даже ножка по полу зашаркала.
— Ваше имя, адептка. — бесцветно потребовал от меня Вельзевул.
Похоже с меня будут семь шкур сдирать за этот поступок. Вероятно, даже не спросят почему я так поступила, потому что в этой ситуации причины не важны, важно, что от этого могли пострадать другие.
Вздохнула.
— Диада Шель.
— В мой кабинет. — хмуро выдал демон, а в следующий миг прошёл мимо нас в столовую, откуда доносились грохот и ругательства, и как ошпаренная выскочила Камира. Ведьма перепугалась и шарахнулась в сторону, во все глаза глядя в лицо демону. И чего там такого страшного?
Посмотрела в спину уходящему мужчине, и впервые обратила внимание на то, как он чеканит шаг своей твёрдой поступью. Уверенно, чётко, словно очень долгое время он отрабатывал этот навык, хотя не удивлюсь.
Перевела взгляд на адептов, чей вид сейчас был виноватым. Фыркнула.
— Предатели. — и развернувшись гордо пошла в ректорский кабинет.
Вот так и твори добро, а потом этим самым добром да полбу. Никакой благодарности. А ведь на месте той девушки мог оказаться каждый из них.
Первое, что бросилось в глаза, исцарапанная и изуродованная дверь ректорского кабинета. Судя по её виду, здесь проходили бои не на жизнь, а на смерть. Выжженная, местами содранная поверхность передавала самые приятные моему сердцу ощущения борьбы. Но самое замечательное было в том, что надпись моя никуда не делась, она сидела, как впаянная и радовала глаз.
Толкнув дверь, я свободно зашла в кабинет, тут же моё внимание привлек стол с ворохом бумаг. Алчный блеск в моих глазах был весьма приметен, но, к счастью, в кабинете, кроме меня, никого не было. Подойдя к нему и выудив пару листов, я удивилась.
Однако!
«Адептка Лоя Хепт. Нарушение номер пятьдесят четыре.
Неподобающее поведение в пределах академии. Была замечена со студентом второго курса Рого Адески, занимающимися непотребством…
Обоим был сделан выговор…»
Н-да… Взглянула на второй лист.
«Адепка Лоя Хепт. Нарушение номер шестьдесят семь.
Неподобающее поведение…»
Он что? Намеренно выискивал все зафиксированные нарушения на тему моей безнравственности?
Схватила ещё несколько листов, чтобы убедится в своих догадках. «…Неподобающее поведение…»