Прятки с Вельзевулом

Мистеру Майарана

Кстати, об этом.

Оглядела присутствующих, только сейчас обратив внимание, что помимо жителей этого городка, здесь была и семья отца. Прида с сыновьями стояла чуть поодаль и в её глазах я не видела радости в отличии от детей. Уж скорее она была очень зла. Перевела взгляд на отца, который что-то обсуждал со светловолосым мужчиной, не обращая внимания на ропот толпы, но уже через несколько секунд он повернулся, пристально посмотрев на меня, ободряюще улыбнулся и очень громким, поставленным голосом, стал вещать.

— Жители

славного города Ардаблис! Все вы стали свидетелями прохождения испытания моей родной дочери Савайи. В одном своём поступке она доказала, что умеет любить, несмотря ни на что. Доказала, что может пользоваться кровными знаниями нашей расы, что может защищать и отстаивать то, что ей дорого, а главное… — здесь он сделал драматическую паузу. — Её супруг, Вельзевул Алаид, является истинным избранником, что он доказал, сумев погасить высшее заклинание, созданное моей дочерью….

Я медленно повернула голову к лицу Веля. Посмотрела в улыбающиеся зелёные глаза и глубоко вздохнула.

Так вот куда делся тот огромный шар, который предназначался отцу. Удобно, ничего не скажешь. По крайней мере, меня уберегли от необдуманного поступка.

— …посему, на основании правки в законе, принятой пятнадцать лет назад, я принимаю Савайю Алаид в свою семью, как единственную наследницу крови и трона, с правом передачи наследия в собственной семье и дарую ей право свободы на территории Грошера…

В толпе раздался радостный гул, пока до меня доходили слова Аргина.

— …От сего дня мой текущий брак будет считаться второстепенным…

Я удивлённо посмотрела на Приду, та опустила глаза. Весь её облик показывал смирение, но я видела, как она зло поджала губы.

— Что это значит? — Тихо спросила у Веля.

— Это значит, что его жена и её дети, больше не имеют права носить звание правящей семьи. Ты знаешь, что фактически, её сыновья не являются твоими родственниками? Ты для него единственная родная дочь. — Вель уткнулся мне в макушку и придерживал, обняв за талию. Мои ноги меня почти не держали.

— У меня такое чувство, что понятие «родная» здесь носит иной смысл. — Со вздохом проговорила я. — Не просветишь темноту?

— Верно. Родная — значит кровная. Ближе самого любимого человека. Если к нынешним детям он чувствует любовь, то с тобой у него связь на уровне души и тела. Ты ближе. Ты родная.

Почему-то после слов Веля я облегченно выдохнула. Неужели меня так сильно напрягало, что у Аргина есть семья? Я же знала, что его заставили женится. Что он оставил маму не по собственной воле.

Однако, я всё равно намерена хорошенько продрать волосы сагалита за столь ужасное, во всех смыслах, испытание моих нервов.

— Что за кровожадные мысли в твоей голове? — раздалось нежно над моим ухом.

Промолчала. Ну не признаваться же, что хочу своему отцу шевелюру проредить. Хотя, я думаю, Вель и сам догадывается.

— …в честь этого радостного для нас события, дарую праздник…

— Это на долго? Я так устала, что…

Я даже договорить не успела, как перед моим взором разверзлась тьма. Моё измученное и исцарапанное тельце бережно подхватили на руки и вынесли к скале, нависающей над небольшой площадкой. Белошерстный сопровождающий неизменно следовал за нами. Здесь Вель просто взмахнул рукой, не прибегая к помощи кольца, и скала растворилась, оставив нас стоять посреди пещеры.

— Теперь пузырь распечатан. Сюда может войти любой желающий.

Я ещё не знала зачем ему это было нужно, но, уже сделала заметку, что непременно выясню причину и обстоятельства.

Глава 16

Пальцы щекотно скользят по коже на плече, горячие губы ласкают мой указательный палец, а я изо всех сил стараюсь не поддаваться на провокацию, но всё же не сдерживаю уголок губ, который дернулся в улыбке и тот же опустился обратно.

— Ты не спишь… — укоризненно замечает любимый голос.

Хитро приоткрыла один глаз и тут же его закрыла, разглядев знакомый огонёк во взгляде супруга.

— Ты тоже, но я же тебе не мешаю не спать.

Несколько секунд удивлённой тишины и наигранно-обиженное…

— Маленькая коварная ведьма.

Да, обожаю похвалу.

Сладко потянулась, отмечая, что улыбаюсь. С постели вставать совершенно не хотелось, но и повода разлеживаться не было. Царапины, как и душу, исцелили ещё ночью, а теперь нужно завтракать и говорить, говорить, говорить…

Посмотрела на своего супруга, что прикрывал свою наготу лишь простыней и лукаво улыбнулась, поднимаясь с постели. А на мне помнится ничегошеньки нету.

Пока искала в шкафу хоть одну длинную рубашку, кожей чувствовала заинтересованный взгляд на себе.

— Слюни вытри. Замерзнут — порежешься.

Из-за спины хмыкнули.

— Зачем мне пускать слюни, когда я могу позволить себе насладится вкусом своего главного блюда?

И тут же последовал поцелуй в шею, затем в плечо, а после и между лопаток. Только я хотела пожаловаться, что зверски голодная, как меня просто прижали к твёрдой груди.

— Я голоден во всех смыслах… Поэтому сначала завтрак, а уже после можно не торопиться в своих желаниях.

— Сначала поговорим, и если мне понравятся твои честные ответы, то да… Можем не торопиться.

Нашла в шкафу одно из своих платьев, которые забрались туда неведомым образом и стала торопливо одеваться, потому что кто-то пожирал меня взглядом.

Через пятнадцать минут мы сидели за столом, который торопливо накрывали слуги. И вот пока они сновали, я заметила нечто странное, о чём и спросила у Веля.