Прыжок к звездам
Шрифт:
— Большая команда, однако, на вахте стояла… — старший лейтенант Голиков провёл рукой по поверхности ложемента, наученный горьким опытом он предпочёл не касаться пульта, — Можно? — обернулся он к Виалле.
— Да, пожалуйста! — кивнула она головой, — Только будьте осторожны…
— Разумеется, мадам! — опустившийся в ложемент, вертолётчик был счастлив как ребёнок, получивший в руки новую красивую игрушку. Окинув беглым взглядом расположенные прямо перед ним дисплеи, он указал пальцем на центральный из них, — Это, как я понимаю, должен быть вид прямо по курсу и в видимом диапазоне… а это что такое? — Голиков указал на правый дисплей, — вроде похоже на радар…
—
— Должна вам кое-что объяснить, — она опустилась на край свободного ложемента, естественным движением закинув ногу на ногу, — Детекторы электромагнитных волн на борту корабля фиксируют все доступные излучения, доступные им по чувствительности, а все упорядоченные сигналы, в обязательном порядке заносятся в память компьютера… Все ваши телевизионные и радио передачи, наводки и помехи от линий связи, телеметрия ваших спутников все это было записано в памяти компьютеров… В конце концов, мне осталось только пропустить эту груду «информационного хлама» через несколько анализирующих программ…
— Проблема «Розеттского камня» — сержант Басманов размышлял вслух, — должен же быть хоть какой-нибудь ключ?
— Ключ был… — Виалла на минуту замолчала, — как вам это объяснить? — она накрутила тёмно-синий локон, на палец, — Есть такая машина, которая может прочитать память, выделить из неё цепи акустическо-визуальных ассоциаций…
— Таким образом, не надо задавать аборигену вопросы типа «Что это?» — глаза сержанта Басманова настороженно прищурились, — Только мы считаем, что такие методы не этичны!
— Я старалась обходить массивы личных воспоминаний, мы тоже не любим «залезать в душу» другим… — Виалла на некоторое время замолчала, будто обдумывая — надо ли говорить больше, — Я могу только извиниться, только это не всегда получалось, например я знаю, что лично у тебя, на правом бедре есть шрам, в детстве ты упал с этой двухколёсной штуки, «велосипед» называется, и сломал ногу… — ассоциация со словом «боль» буквально затащила меня в это воспоминание… можешь считать, что я пережила эту боль вместе с тобой? Постарайтесь простить меня за этот поступок, просто я не видела другого выхода…
Басманов механически потёр бедро, нащупывая этот старый шрам и зябко поёжился, — Врагу не пожелаю… подумал он, вслух вспоминая ту давнюю историю…
Ты очень сильно переживал эту историю, кроме всего прочего, — лицо её стало строгим, — я чуть было, не умерла от болевого шока… Эмпатический болевой шок… даже в моем нынешнем положении это риск.
— Я тогда кстати тоже… — Басманов потёр колючий подбородок, — Не знаю, что и сказать? — буквально выдавил он из себя, — В общем — «носи на здоровье» и помни — копаться в наших мозгах — занятие очень и очень опасное… Ладно! — рубанул он рукой воздух, — Закончим с этим! Ты мне лучше вот что скажи…
— Подожди, Серьёжа… — аккуратно прервала его Виалла, — Процесс перевода завершился, ты умный парень, мы еще поговорим отдельно… — протянув руку, она несколько раз дотронулась до пилотского пульта, после чего непонятные цепочки символов на пульте и дисплеях, сменились русскими надписями, — Я только что заменила систему языковой поддержки. Извините, но больше ничем не могу помочь… Читайте инструкции, используйте тренажёр — больше ничего мне об этой системе не известно…
Лейтенант Виноградов, поблагодарил Виаллу коротким кивком. Повернулся к вертолетчикам и резким движением мотнул головой в сторону пульта, — Так, парни, теперь это ваше рабочее место, чтобы мне не есть, не спать, но техникой овладеть как своей. Вы нас сюда затащили, вам и вытаскивать! Работа эта по вашей части, Кроме вас надеяться больше не на кого.
— Принято, командир! — старший лейтенант Голиков, беглым взглядом обвёл своё хозяйство, — Только один вопрос, как включается эта самая «Справочная система»?
— Вот эта панель! — Виалла указала символ»?», — Она означает вопрос, и сразу должно появиться оглавление… Панели со стрелками листают текст вверх и вниз, если дотронуться до дисплея — глава раскроется…
— Очень приятно! — проделав указанные манипуляции, старший лейтенант Голиков поднял голову, — Всё ясно шеф, попробуем! — он посмотрел на своего штурмана, — Слушай, Вить, твое место навигаторское… Будь добр, вообрази что ты снова в училище, снова курсант, а завтра зачетные полеты. Разобраться в астронавигации это твое дело, буду!.
– глаза старшего лейтенанта горели восторгом, — Ну а я пока посмотрю систему ручного управления! Черт возьми! Разве я мог даже подумать…
— Ну вот и добре, товарищи офицеры! — подвёл итог прапорщик, — Мы, с хлопцами, на вас дюже надеемся! Лейтенант, — повернулся он к Виноградову, — нужно выставить здесь дневального, чтоб, если что надо — обеспечил!
— Хорошо! — лейтенант обвёл взглядом своих людей, — Лаврухин!
— Здесь, товарищ лейтенант! — от группы отделился невысокий, крепкий десантник.
— Останешься дневальным! — лейтенант взглянул на часы, — Через четыре часа тебя сменят.
— Товарищ лейтенант?!
— Что ещё?
— Разрешите, связь тут посмотреть?! — серые глаза смотрели вопросительно, — Хоть одним глазом!
— Действуй! — лейтенант улыбнулся, — Только смотри двумя глазами! — он повернулся к вертолётчикам и пояснил, — Это наш электронный гений! Чинит всё, что включается в розетку!
Через такие же широкие, как и на верхнем ярусе, двери они попали на среднюю палубу. В такой же коридор, как и наверху выходили двери ещё семидесяти кают, а в конце коридора располагался неплохо оборудованный спортивный комплекс. Хоть форма спортивных снарядов и тренажёров была непривычной, но сердце опытного спортсмена, каким был лейтенант Виноградов, забилось сильнее при виде открывающихся возможностей. Присвистнув от восторга, он хлопнул прапорщика по плечу, — Викторыч, вот это да! — и уже тише шепнул прямо в ухо, — Твоя задача держать парней готовыми ко всему: хоть в Сухум, а хоть в Одессу… Гоняй их так, чтоб на глупые мысли просто времени не оставалось… Самое главное сейчас — дисциплина и боевой дух… Нельзя чтобы кто-то из них раскис, а кто-то «обурел». Неизвестно, что с нами будет завтра, так что держи ребят в форме…