Прыжок леопарда
Шрифт:
– Эй, ты, - с надеждою прошептал я, - который в моем теле, приготовься на выход. Молчишь?
– ну и дурак. Если что-нибудь напортачу, отвечать будем вместе.
– Уж как-нибудь сам, - отозвался мой давешний гость.
Ладно, не обессудь!
Когда-то я многое знал. Память об этом знании стала путеводной звездой, тем горизонтом, к которому я стремился всю жизнь. Она поднимала меня по ночам, заставляла рычать от бессилия и вспоминать, вспоминать, вспоминать. Многое приходилось осваивать заново. Прятать предметы в прошлом я учился года четыре, ценой бесконечных проб и ошибок. После таких вот, локальных успехов летал, как на крыльях. Казалось, что самое трудное
– ох, далеко!
Полноценным хранителем сокровенного звездного знания я бывал только во сне, в присутствии деда, в условиях, исключающих всякий риск. Замкнутый круг обретений и новых потерь лишил меня главного - уверенности в себе. Даже сейчас, растоптанный и загнанный в угол, я, как слепой, не мог без поводыря. Было страшно разрушить то, что должен хранить.
Мой виртуальный двойник внутренне ухмыльнулся. Он, понятное дело, не разделял моих опасений, ибо были они для него делом привычным и будничным.
– Не дрейфь, - прозвучало в сознании.
Я судорожно вздохнул и замкнул линию перехода.
Свет. Всепроникающий луч насквозь пронзил железные своды нашей железной коробки. Увлекая меня за собой, рванулся вперед, к границе звездного неба, туда, где мерцает в ночи осевое созвездие Мироздания.
Если взглянуть изнутри, это светлая пустота без центра и без границ. Я и есть этот свет, я почти невесом, но вторгаюсь в нее, как глыба, брошенная в озерную гладь. Пустота наполняется гулом, порождающим многократное эхо. Как будто сотни Сизифов, где-то на окраине Мироздания, уронили округлые валуны. Этот грохот становится ближе, нарастает по звуку, в нем скрыта немая угроза. Я кричу, как пароль, свое звездное имя и гром отступает, становится беззлобным ворчанием. Теперь пустота наполняется синью - синим светом в исконной его чистоте. Все вокруг приходит в движение. Синева расползается, становится гигантской мозаикой с белизной по краям разлома, она ускоряет свой бег.
Теперь это выглядит, как белые округлые диски, как двусторонние зеркала. Они окружают, отражают меня и друг друга. Так выглядит время в статическом состоянии. Не я в нем - оно во мне.
– Антон, нам пора, - напомнил двойник.
Я знаю дорогу, которую следует выбрать, чтобы вернуться в прошлое, уйти в настоящее, в любую из множества вероятностей. Теперь в моей власти мгновенно переместиться во времени и оказаться в любой точке пространства, которую только смогу представить себе; отыскать известного мне человека по отзвукам его мыслей...
– Ты слышишь меня?!
От избытка сил и возможностей не хочется даже думать о возвращении. Это трудно. Потому, что решившись сейчас, я не вижу, не нахожу в себе веры, что смогу это сделать в следующий раз.
***
– Во, Антоха, да ты уже здесь? И как успел?
– удивился электромеханик, проникая в мою каюту.
– Опять спишь? А я к тебе, собственно, за баночкой пива. До того замурыжили, сволочи...
– Бери уже сразу пару и отвали. Мне плохо. Наверное, отравился, - слабеющим голосом вымолвил я, отвернулся к стене и старательно засопел.
Итак, я ступил на тропу войны. Отсчет
Здесь ли еще мой виртуальный двойник? Ничего как будто не изменилось. Это я, а не кто-то другой. Орелик меня узнает, называет конкретно по имени. Таким я, наверно, и был какое-то время назад. Интересно, это прошлое, будущее, или новая вероятность? Появились ли в новом теле какие-то новые свойства? Сможет ли эта рука пройти сквозь железо?
– н-на!!!
– Что ты делаешь, идиот?
– вдруг вспыхнуло в голове.
– А ну-ка лежи и не дергайся! Не слышишь?
– сюда идут!
По-моему в этом теле находится кто-то третий. А я тогда где?
Дверь распахнулась.
– Так, это у нас что развалилось на койке?!
– голос вошедшего цербера обильно сочился хамством.
– Молчи, не мешай, - прозвучало в сознании.
– Пошел ты!
– очень внятно сказал я, обращаясь ко всем присутствующим.
Свершив эту подлостъ, я ушел, отключился от тела.
Озадаченное "не поэл" донеслось уже снизу.
– Видите, спит человек, - вежливо пояснил Вовка Орлов, - мало ли что ему может привидеться?
– Вы у нас, кажется, электромеханик, - не то вопросил, не то констатировал таможенный чин.
– Почему не в своей каюте? А ну-ка пройдемте со мной!
Орелик и цербер прошли сквозь меня и скрылись за дверью. В оставленную ими каюту бесшумно ступили давешние мои собутыльники:
– Тихо, родной, не шуми!
Интересно, - подумалось вдруг, - как я думаю, вижу, как чувствую? Ведь у меня совершенно нет тела? Говорят, что слепые видят во сне, почему? Недаром рыбмастер, обувая кого-нибудь в карты, любил приговаривать: "Думает тот, у кого голова есть". А у меня их, получается две: та, что лежит в кладовой у нашего повара и эта, в которую меня не пускают. Попутно я будто бы на себе ощутил стальные захваты тренированных рук. Хищное жало иглы легко прокололо одежду и впилось в левую руку, которая, по идее, должна была быть моей. Потом еще и еще раз. Только с четвертой попытки Никита нащупал вену, или что там похожее есть? Профессионалы, мать иху!
Боль была триедина. Оба моих существа корчились в муках секунд, наверное, тридцать. Что самое удивительное, невыносимую боль чувствовал даже я, лишенный физической оболочки. Ни орать, ни корчиться нечем, а - поди ж ты! Такой дискомфорт...
– Человек не думает головой, - пояснил, отдышавшись, хмырь, который обрел мою суть.
– Человек подключен к общему информационному полю, а мозг - только лишь коммутатор.
Стас пристально посмотрел в (чуть не сказал мои) расширенные зрачки. Наверное, что-то там обнаружил, потому что сказал:
– Достаточно, мужики, отпускайте. Клиент уже наш. Идите сюда, милейший!
И тело повиновалось. Безвольно, бездумно, безропотно спустило ноги с кровати.
– Ты это что?!
– затревожился я.
– Ерунда! Обычное психотропное средство. Даже ты смог бы нейтрализовать.
"Даже ты"!
– ну, и наглец! Если так, то мое присутствие не обязательно. Игра идет по каким-то чужим правилам и лучше ей не мешать.
В общем, я очень обиделся и просочился сквозь переборку. Как это произошло?
– сам не понял. Просто подумалось: "А неплохо бы было взглянуть, что там творится на палубе..." И - здрасьте пожалуйста! Но, что самое удивительное, в то же самое время, я был, оставался везде, откуда вроде бы уходил - и в каюте, и в кладовой. Если глаза человека действительно разбегаются, то это, наверное, выглядит так.