Прыжок в катастрофу. Тот день, когда умерли все боги. Том 2
Шрифт:
Рассвирепев от гнева, Клитус вскочил на ноги. Казалось, что голос в наушниках наполнял его голову болью. Или, возможно, страхом.
– Это абсурд!
– выкрикнул он.
– Мистер президент, это явная провокация!
Перебив его высоким и звонким сопрано, Койна уверенно заявила:
– Командный пункт полиции Концерна не предоставил бы доктору Харбингер экстренную линию связи - а исполняющая обязанности главы полиции не санкционировала бы ее выступление, - если бы она не собиралась сказать нам нечто важное. Совет должен выслушать ее! Мы уже несколько часов обсуждаем серьезные обвинения, инкриминированные
Президент Лен склонил голову, словно больше не мог держать ее ровно. Прежде чем он успел ответить, Клитус бурно запротестовал. Его фразы походили на шипение и взрывы импульсных торпед:
– Это очевидная и безответственная попытка вмешаться в заседание Совета! Мистер президент, неужели вы не поняли ее уловку? Пока мы проводили наше бесконечное голосование, директор Хэнниш связалась со станцией полиции и приказала своим подчиненным устроить срыв голосования. Она хочет спасти шкуру Диоса!
Клитус презрительно усмехнулся и с негодованием покачал бородой.
– Лейн Харбингер! О Боже! Марионетка Лебуола! Это лучшее, что они успели найти за такой короткий срок. Ну, что же, слушайте ее! Слушайте, если считаете ее бред достойным вашего внимания.
Он разочарованно всплеснул руками.
– Пожалуйста, мне даже интересно. Внезапно он закричал с такой натугой, словно
хотел сбить штукатурку со стен.
– Только сначала закончите ваше чертово голосование!
На лице Эбрима отражалась внутренняя борьба. Бедный Лен. На этом собрании он затратил больше сил, чем за все годы своей работы в Совете. По натуре и, вероятно, по убеждению он предпочел бы компромисс и примирение. Лишь врожденная мягкость и уступчивость позволяли ему сохранять пост президента. Более властный человек давно был бы снят под давлением «прикормленных акул Дракона». Но сегодня он осадил Клитуса Фейна и строго предупредил Игенсарда. Нервозность и эмоциональные порывы едва не ввергли его в прострацию.
Лен плотно прижимался к трибуне, однако Койна видела, как дрожали его локти. Он отрешенно смотрел на жезл, но, похоже, не видел его. На верхней губе президента сверкали бусинки пота.
– Советники,- тихо произнес он опечаленным голосом и огорченно замолчал.
Хэнниш овладело странное оцепенение. Она с ужасом наблюдала, как Эбрим собирался с силами. Кто победит, если это ему не удастся? Руководящий Совет менял президентов по принципу чередования. Койна не помнила, кто стоял на очереди за Эбримом Леном.
Внезапно одна из ее помощниц вскочила на ноги. Бледная, как мел, и напуганная собственным безрассудством, она, тем не менее, отважилась заговорить.
– Мистер президент, - доложила связистка, - доктор Харбингер утверждает, что ее сообщение имеет небывалую важность. Она клянется, что если вы не выслушаете ее отчет, то никогда себе этого не простите.
Женщина села в кресло и пригнулась, словно хотела спрятаться от взглядов советников. Койна кивнула ей в молчаливом одобрении. Видимо, не только она одна мечтала о правильной работе службы протокола.
– Члены Совета, - вновь воззвал президент. Его осипший от напряжения голос звучал обречено и тихо.
– Я вынужден прервать голосование. Мы продолжим его после того, как выслушаем
– Проклятье!
– заревел Клитус, но сразу осекся. Он приложил руку к наушнику, выслушивая
брань Дракона. На его лице появилось ошеломленное выражение. Фейн отрешенно осмотрел присутствующих в зале и направился к креслу. Усилием воли ему удалось восстановить контроль над собой. Сев на место, Клитус вытер пот со лба. Его глаза округлились от страха. Койна догадалась, что Холт приказал ему заткнуться. Фэснер тоже хотел послушать Лейн.
– Подключите линию к динамикам зала, - сказала она связистке.- Помощник президента поможет вам в этом. Передайте доктору Харбингер, что мы выслушаем ее через минуту.
Пока помощник Эбрима производил необходимые переключения, президент Лен отошел от трибуны и угрюмо проворчал:
– Это ваша идея, директор Хэнниш. Вот вы и ведите беседу.
Он поманил ее к себе. Койна не колебалась. Она не могла позволить себе неуверенных поступков. Быстро пройдя между рядами, она поднялась на помост и встала рядом с президентом. Ее взгляд пробежал по лицам советников. В прошлый раз ей было трудно выступать перед ними. Теперь ситуация осложнилась еще больше. Она не имела понятия, о чем собиралась говорить Харбингер. Койна даже не могла представить, какие доказательства Лейн хотела продемонстрировать Совету. И почему на связь вышла она, а не Хэши Лебуол или шеф Мэндиш?
Неужели Клитус был прав? Что, если Лейн действительно не имела никаких доказательств? Что, если Хэши и Мин приказали ей помешать голосованию, чтобы отложить неизбежное свержение Диоса? Койна не думала, что вынесет еще одну неудачу, когда люди в зале будут смотреть на нее с упреком и презрением - когда надежды Уордена потерпят окончательный крах.
Однако нити ситуации находились в чужих руках. Ей оставалось лишь делать свою работу и пожинать ее плоды. Блейн Мэне и Вертигус сместились на краешки сидений. Панджат Силат потирал ладонью грудь, словно боялся за больное сердце. Барниш ежился от напряжения. Выступление Лейн было их последней надеждой. Когда помощник Эбрима махнул рукой, Койна погребла свой страх за маской профессионализма и прочистила горло.
– Доктор Харбингер, это директор Хэнниш. Слава Богу, ее голос не дрожал.
– Нам пришлось использовать несколько коммутационных систем. Вы хорошо меня слышите?
– Директор Хэнниш, - донесся из динамиков напряженный женский голос.
– Я Лейн Харбингер.
На этот раз прием сигналов был более чистым, чем в случае с Морн. Никаких помех и искажений голоса. Только слабое эхо намекало на высокую чувствительность ее микрофона.
– Слышу вас отлично. Скажите, Совет входит в круг нашего общения?
– Да, доктор Харбингер, - заверила ее Койна.
– Вас слышат все участники заседания и в том числе первый исполнительный помощник Концерна рудных компаний Клитус Фейн.
– Чудесно, - ответила Лейн.
– Мне уже надоели эти технические трудности.
В ее голосе чувствовались оттенки раздражения и усталости.
– Последние часы я сижу на сильных стимуляторах. Пока вы думали и гадали, говорить со мной или нет, я едва не уснула.
Койна поморщилась.
– Совет решал сложные вопросы, доктор Харбингер. Узнав о вашей просьбе, мы действовали без промедления.