Прыжок в прошлое
Шрифт:
Готовясь к долгому путешествию, они рано отправились спать. Перед тем как подняться наверх, они попрощались с миссис Бинг, и Питер даже произнес маленькую благодарственную речь. Кэйт тоже пыталась присоединиться к нему, но в таком подавленном состоянии ей было сложно это сделать, и миссис Бинг остановила ее:
– Моя дорогая, необходимо как можно скорее доставить вас к дяде, чтобы он отправил вас домой. Я понимаю, что эта неожиданная встреча с разбойником очень расстроила тебя, как расстроила бы любую девочку.
Нежное участие миссис Бинг чуть не довело и Питера до слез, он
– Спасибо вам, – искренне сказала Кэйт, она действительно была очень благодарна миссис Бинг.
В эту ночь Кэйт спала беспробудным сном, а Питер – урывками. В его сны вторгался образ чудовищной воющей фигуры, измазанной дегтем. Вскоре его разбудили голоса с улицы, и он подошел к окну.
Ночь была жаркой, почти безветренной, чистое небо усеяно звездами. Когда Питер взобрался на высокий подоконник своей комнаты на чердаке, его глазам открылось удивительное зрелище. Сад освещали двадцать или тридцать горящих факелов, отчего деревья казались громадными, а между деревьями лежали чернильно-черные тени. Длинный стол, расположенный двумя этажами ниже, блистал таким количеством свечей, что казался освещенным плотом, плывущим по темной траве. Питеру были хорошо видны парики, напудренные лица и роскошные бирюзовые, персиковые и желтые костюмы гостей за столом. Полусонный Сидни в смешном парике сидел рядом с мамой, которая каждый раз, как он начинал сутулиться, шлепала его по спине. За столом прислуживал лакей в белых перчатках, он доливал вино в бокалы и подносил гостям серебряные тарелки, наполненные разными яствами.
Питер прислушивался к течению беседы, перемежавшейся взрывами хохота. Один голос был особенно громким, его звучание эхом отдавалось от стен дома.
– Будьте прокляты, сэр! – воскликнул дородный, крепкий джентльмен, сдвинув парик и промокнув голову кружевным платком. – Спорим на десять, нет, на двадцать бутылок моего лучшего портвейна, что гнедая кобыла будет с жеребенком раньше, чем ее сестра.
– Принимаю ваше пари, преподобный Ледбьюри, чему свидетелями – весь стол, – заявил человек, сидящий напротив. – И поскольку вы хвастаетесь тем, что у вас лучший погреб в округе, то я с радостью предвкушаю, как воспользуюсь своим выигрышем.
– Джентльмены, – укоризненно сказала миссис Бинг, – надеюсь, ваша страсть к пари и азартным играм не заведет вас на ту дорожку, куда завела она приятеля моего мужа, лорда Арлингтона. В прошлом месяце он потерял огромную сумму, поспорив о том, что одна капля дождя на окне докатится до рамы раньше, чем другая.
Преподобный Ледбьюри восторженно захохотал.
– Что за жизнь без риска? Должен сказать, мадам, – это тоска. И сколько же проиграл тот молодчик?
– Три тысячи гиней.
– Ух, ты! – пробормотал Питер. – Вот это спорщики.
Преподобный хлопнул себя по ляжкам.
– Сидни, – воскликнул он, схватив руку мальчика своей мясистой лапой, – судя по неодобрительному выражению лица твоей дражайшей мамочки, думаю, она начала сомневаться, стоит ли доверять мне свои драгоценности. Моя дорогая Шарлотта, вы думаете, я в состоянии проиграть ваше бриллиантовое ожерелье в
– Я всего лишь прошу, чтобы вы починили застежку ожерелья и вернули мне его к балу в честь урожая. В любом случае, если бы я сомневалась, доверить ли вам свое ожерелье, то вряд ли доверила бы два главных сокровища – моих сыновей.
Толстое лицо преподобного расплылось в проказливой улыбке.
– Согласен с вами, кузина. Хотя, сдается мне, Сидни – стойкий молодой человек. Теперь в Лондоне завелся такой обычай – если кошелек опустел, то ставят на кон какого-нибудь родственника. Так почему мне не проиграть на пари вашего сына и наследника?
Оскорбленный такими словами Сидни от оскорбления вскочил на ноги, и весь стол взорвался смехом.
– Преподобный шутит с тобой, Сидни, – ласково успокоила его миссис Бинг. – Ты же знаешь, он не может оставаться серьезным больше пяти минут.
Питер тихонько захихикал. Сидни был совсем другим, не тем лордом, каким он выставлял себя на завтраке с сестрами. Преподобный Ледбьюри дружески похлопал Сидни по плечу, отчего тот пролил вино из бокала. Питеру показалось, что преподобный этого и добивался. Из тени бесшумно появился лакей, чтобы осушить лужицу, и никто не удосужился его поблагодарить.
Питер увидел, что преподобный внезапно наклонился к миссис Бинг и стал очень серьезным. Он понизил свой рокочущий голос, хотя все равно его было хорошо слышно.
– Надеюсь, что вы, зная историю мистера Сеймура, не упоминали при нем об ожерелье?
Питер навострил уши. Интересно, почему преподобный настроен против Гидеона?
– Мой брат говорит, что нам с ним повезло, – ответила миссис Бинг. – Он вел большой дом в Лондоне, а также поместье в тысячу акров в Суррее. Ричард настаивает на том, что он хороший человек, но с ним плохо обращался лорд Льюксон.
– Леопард не меняет своих пятнышек, мадам. Я ему не доверяю, и мне он не нравится. Вы можете быть уверены, что я буду настороже.
– Вы слишком строги, – ответила миссис Бинг. – По моему мнению, мистер Сеймур вполне надежен.
– Мама, что сделал мистер Сеймур? – спросил Сидни.
– Ничего, мой дорогой, совсем ничего важного.
Преподобный что-то проворчал. Питеру так хотелось услышать все о Гидеоне, что он потерял равновесие, ударился подбородком об оконную раму и прикусил язык. Он задохнулся от боли, втянул носом пыль, которая собралась за рамой, и чихнул несколько раз подряд на весь сад. Когда он открыл глаза, то увидел, что все лица сидящих за столом повернулись к нему. Питер решил, что будет лучше, если он помашет им и что-нибудь скажет.
– Спокойной ночи! – крикнул Питер вниз. – Похоже, у вас превосходный ужин.
С этими словами он соскочил с подоконника, прыгнул в кровать и накрылся с головой простыней. До него донесся смех преподобного Ледбьюри.
Прощальный ужин закончился, и Бэслоу-Холл погрузился в тишину, нарушаемую лишь уханьем совы. Один Гидеон Сеймур не спал. На его кровати лежало скомканное письмо. Гидеон неподвижно стоял у открытого окна. Вместе с ночной свежестью в комнату доносился аромат лаванды и роз, в свете луны порхали летучие мыши.