Прыжок в пустоту
Шрифт:
– Я почему-то думал, что твоя подруга знает с первого дня нашего знакомства о моем присутствии.
– Нет, я по телефону не хотела рассказывать. За винишком самое то. Кстати, у меня есть пара часов, она уложит дочку спать.
– Как раз побольше времени пообщаться.
– Ну да, – улыбнулась она и села в машину.
Я включил музыку для фона, и Ксюша решила поинтересоваться моим возрастом.
– Слушай, мы столько общаемся, а возраста я твоего даже не знаю. Колись! – сказала она.
– Давай три попытки, и тогда я отвечу
– Тридцать четыре?
– Нет.
«Так ей 32? Конечно, сперва я так и подумал в баре. Ладно, 4 года не сильно решают».
– Тридцать пять? – продолжала она гадать.
Она пошла как то слишком далеко. Это расценивать как комплимент моему уму или как оскорбление моей внешности?
– Нет, – я уже не сомневался, что ей около 32 лет.
– Так, я сдаюсь! Давай уже говори.
– Двадцать восемь, – сухо сказал я, примерно прикидывая реакцию, которая вряд ли будет суперположительной.
– О Боже!!! – раздосадованно сказала она, закрыв руками лицо. – Ну почему! Почему двадцать восемь-то, Ром?!
Она буквально умирала от досады. Сцена очень была похожа на ту, в которой беременная жена узнает о внезапной кончине своего любимого мужа. Наверное, в театре ее бы заопладировали до смерти, но здесь не театр, а я- не фанат мелодрам.
– Так, погоди, – остановил ее спектакль. – Тебе сколько лет, раз такая реакция?
– Мне тридцать четыре! У нас шесть лет разницы! Нееееет, нет-нет-нет. Мне нужно закурить. – Она достала стик и молча стала курить.
Шесть лет и правда много. Это выходит, когда мне было 12, она уже жила половой жизнью. Когда я оканчивал школу, она оканчивала университет! Ну ничего, люди как-то живут же с такой разницей. Не беда. Для меня не беда, а для нее?
Ксюша хмуро смотрела в окно машины, будто формулируя прощальную речь. Она курила уже второй стик, при этом все время крутя в пальцах пуговицу клетчатой рубашки, накинутой на белую майку.
«Неужели это и правда так критично? – подумал я. – Возраст возрастом, но ведь она сама подумала, что я старше нее. Да и общение было идеальное. Нет, я не могу так просто допустить исход, в котором мы пойдем разными путями!»
Я взял ее за руку.
– Слушай, разве это так критично?
Она одернула руку сильным рывком, затем, немного выдохнув, начала:
– Понимаешь, в чем дело…
И снова тишина.
«Она формулирует! Точно формулирует», – я начал буквально «проваливаться» в себя, и мне сильно захотелось спать от разочарования. Мне стало обидно оттого, что я родился позже.
– Дело в том… – явно собиралась она с мыслями. – Дело в том, что мой бывший муж тоже был младше. На три года. И после я пообещала себе, что никогда больше не буду иметь отношения с мужчинами, которые меня младше. Я всегда свои обещания сдерживаю…
– Я понял тебя, –
Я завел машину, и в этот момент Ксюша продолжила свою мысль:
– Но я готова попробовать. Просто мы с тобой не обсуждали вообще ничего! Совсем. Мы общались, но о чем-то конкретном не говорили. Мне нужна конкретика от тебя. Что ты хочешь от меня? Какое развитие ты видишь в нашем общении? – как-то резко сменился тон диалога на выяснительный.
– В каком смысле?
– В том, что ты постоянно приходишь утром-вечером. Что ты хочешь? Какие намерения?
– Ну я не знаю, – честно ответил ей. – Просто ты мне нравишься, и все.
– Все ясно, – она открыла дверь и вышла из машины, направившись в сторону подъезда быстрым шагом.
Я не очень люблю подобные сцены, потому что ты вынужден бежать, что-то объяснять, договариваться.
Но я побежал, попытался объяснить, договориться – все по классике жанра.
– Послушай, Ксюш! – пытался остановить ее. – Послушай! А что мы можем сейчас, на данном этапе, обговаривать? Мы контракт подписываем разве? Я думал, что это все по-другому делается!
Она остановилась.
– Я к тебе езжу с утра, – продолжал я, – вечером, и вообще тогда, когда у меня есть свободная минута, я с тобой в том же Вотсапе.
Я обнял ее. Она положила голову на плечо как маленькая девочка, и мне стало теплее. Я бы не хотел, чтобы этот момент заканчивался, тепло ее тела заряжало меня.
– Давай я тебя провожу и поеду, все у нас будет идти, как идет, и мы, точно говорю, придем куда нужно.
– Хорошо, – тихим уставшим голосом сказала она, после чего поцеловала.
Мы поднялись на пролет между третьим и четвертым этажом, уже ставший для нас значимым местом для встреч.
– У меня был еще один вопрос, – она очень нервничала, я чувствовал это.
– Какой был еще один у тебя вопрос? – коверкал ее.
Мне нравилось ее передразнивать, но на этот раз реакции не было никакой.
– Ты женат? – спросила она.
Я взял паузу, во время которой она побледнела.
– Ты женат, – поняв, разочарованно проговорила вслух.
Я перестал что-либо понимать. Я ведь ей в самом начале нашего знакомства сказал, что у меня есть жена с ребенком но, если нужно, я могу пойти на второй дубль:
– Да, женат и у меня есть ребенок.
– Господи, на что я подписалась, – ей становилось плохо, ее ноги начали подкашиваться, и она руками схватилась за подоконник. – Забери цветы обратно и отведи меня домой. Рома, почему все так, скажи?
Не ответив на ее вопрос, я помог ей дойти до двери квартиры. Ноги у нее были ватные, подобных состояний я никогда в жизни не видел, и мне становилось слегка не по себе. На нее как будто обрушились сразу все болезни мира.
– Но ведь завтра мы спишемся? – спросил я ее, но дверь закрылась перед носом, едва она сказала в параллель мне «пока».