Прыжок за грань
Шрифт:
Один раз, когда Старый еще ходил отмычкой у сталкера по кличке Крот, его кожаная куртка, изрядно промокшая под дождем, внезапно заставшим их на Испытательной, наутро стала ломаться, словно стеклянная. Бывалые сталкеры рассказывали, что попадали под кислотный дождь, когда одежда дымилась и, чернея, смывалась с тела грязными потоками, а подошва сапог превращалась в подобие густой манной каши. После такого купания на теле человека образовываются незаживающие язвы, которые вылечить можно только с помощью артефактов.
«Хоть бы
Переправа через безжизненную реку погрузилась в глубокие сумерки. На первом этаже КПП разожгли костер, и оттуда потянуло свежезаваренным кофе.
Часовых оказалось двое. Один не спеша расхаживал по крыше, внимательно осматривая округу, другой сидел в кузове ржавого ЗИЛа, опершись на сломанный борт, и изредка кивал головой – похоже, боролся со сном.
Остальные четверо наемников вальяжно трапезничали, рассевшись вокруг бочки с костром, весело травили анекдоты и похохатывали.
По пути к переправе сталкеры кратко набросали план нападения и теперь, сидя на холме за валуном, корректировали предстоящие действия.
Старый еще раз окинул взором горизонт и почесал левый локоть. Давний шрам от осколка гранаты всегда зудел перед дождем или Выбросом, а также во время нервного напряжения. На что чесотка указывала сегодня – непонятно. Может, на все сразу, а может, просто пришло время сделать «купи-купи», как в детстве говаривала сыну мама.
Главная роль отводилась «Винторезу» с ночным прицелом, так как «калашников» Старого не годился для деликатной работы.
Первым уснул навечно любитель грузовых автомобилей. Когда со второго этажа, словно мешок картошки, кувыркнулся другой часовой, бывший пленник спрыгнул на площадку перед КПП.
Вышедший посмотреть на источник шума Макака заполучил короткую очередь из АК в грудь. Одновременно с командиром умер еще один боец, пойманный Егором в перекрестье прицела через окно. Остальных в упор расстрелял Старый, ворвавшийся внутрь здания. Бойня длилась чуть меньше минуты. «Новый рекорд», – подумал сталкер, снимая свой пояс с трупа Макаки.
Тем временем Егор, отплевывающийся от попадающего в рот и липнущего к потному лицу пуха, штурмовал заросли камыша. Как бы он ни брыкался, как ни отнекивался, а бежать в овраг к торчащему из обвалившегося тоннеля БТРу за рюкзаками пришлось ему. Старый же тем временем мародерствовал у трупов «диких гусей».
Приближение Лысенко к переправе слышалось метров за пятьдесят. Отборный мат разносился по всему берегу реки, тревожа ночную тишину. Когда он наконец-то появился в дверном проеме, пыхтя от напряжения, Старый с кружкой кофе в руках и ехидной ухмылкой мирно восседал у костра.
– Да сколько тебя ждать, а?! – начал он, едва не рассмеявшись в голос. – Ты не за Рубеж ходил проверить Сивоконя? Конечно, земляки – они завсегда ближе к телу, чем друзья…
– Да пош… – Егор с грохотом скинул на пол два увесистых баула. – Давай бросим половину и возьмем самое ценное! – хватая ртом дымный воздух как запыхавшийся носильщик, воскликнул он. – Ведь целую тонну прем! Я что тебе, вьючный осел?!
– Ты баран! Там все самое ценное и бесценное! Хочешь домой? Считай, ты несешь свой билет в новую жизнь!
– Я лучше в Зоне сдохну, чем тащить по лезвию ножа мешок с кирпичами!
– У ти, боже ж ты мой, какие словечки мы знаем! Сядь, успокойся, попей кофейку, – Старый кивнул на котелок с мирно булькающим содержимым, от которого исходил ароматный запах.
Лысенко сорвал АК и короткой очередью превратил кипящий сосуд в крупноячеистый дуршлаг. На углях зашипело. К потолку поднялось густое облако пара.
– Правильно! Все равно кофе был дерьмовый… – спокойно произнес ветеран и принялся, как ни в чем не бывало, осматривать вернувшуюся к хозяину винтовку.
Он понимал, в каком нервном напряжении находится его напарник. За недолгое время в Зоне с ним произошло столько всего из ряда вон выходящего, что даже бывалые сталкеры в подобных ситуациях частенько теряли голову и слетали с катушек.
Егор, в сердцах плюнув, сел на свернутый в скатку у стены матрац и закурил. Когда через пару минут потухший окурок был раздавлен подошвой ботинка, он встал и начал впрягаться в лямки рюкзака.
– Поскакали! – с плохо скрываемым раздражением в голосе выдал он походный клич.
– Да, пора… – Старый взвалил свою ношу и первым вышел в кромешную мглу.
Приборы ночного видения последнего поколения неплохо справлялись с непроглядной теменью. На ветках деревьев чуть светились розовым беспокойно дремлющие вороны – это умный костюм показывал, что в их крошечных телах теплятся маленькие комочки жизни. Что заставляло черных падальщиков обитать в проклятом краю, неизвестно. После каждого Выброса сотни пернатых трупов устилали мертвую аномальную землю, служа кормом для мутантов всех мастей. Сталкеры говаривали, что даже мимикримы не гнушались ими. Несмотря на массовый падеж, птиц меньше не становилось. Хриплое карканье стало привычным сопровождением в повседневной жизни Зоны.
Перед воротами завода сталкеры свернули вправо, Старый решил не идти через ночной лес, тем более, на пиршество в карьере их никто не приглашал. Фонило прилично. Индикаторы радиации непрерывно мигали, показывая, что следует как можно быстрее покинуть эти негостеприимные места.
За углом бесконечного бетонного забора ветеран нос к носу столкнулся с завсегдатаем заводской территории – свеженьким зомби. Тот спокойно сидел на высоком трухлявом пне с ржавым обрезом двустволки в руках. Когда-то он был сталкером из группировки «Анархия», во всяком случае, истрепанный комбинезон указывал именно на это.