Псарь
Шрифт:
Прошло несколько минут и они закончили. Переложили рыбу травой и убрали улов в плетёные корзинки. Большую корзину взял старик, а две маленьких — его помощники.
Я отошёл от угла и присел на ступеньки. Вроде только что вышел из дома. У меня что-то совсем в голове закрутилось. Ладно, чёрт с вами, неведомые силы, которые забросили меня в этот мир, как лабораторную крысу. Я понимаю три луны. Я понимаю это, чёрт бы его побрал, Средневековье! Но гномы, это уже слишком! Что ещё будет?! Эльфы и тролли с гоблинами?!
Троица спокойно
Дед проводил своих мелких приятелей до ворот, бросил осторожный взгляд на небо и вернулся. Осмотрел меня с головы до ног и удовлетворённо кивнув, что-то сказал.
— Извини, дед, но я не понимаю, — покачал головой я.
Старик поманил меня рукой за дом. Я кивнул и пошёл за ним. Там оказалась небольшая площадка с навесом. Нечто, вроде беседки. Внутри стол и две лавки. Он приглашающе махнул. Садись мол. Рядом с лавкой стояло деревянное ведро с водой.
— Спасибо, — я присел и тут почувствовал как устал. Вроде и походил немного, но пот катил градом.
Старик кивнул и ушёл в дом. Спустя несколько минут он вернулся с корзиной и начал накрывать на стол. Кувшин, две глиняные кружки, деревянные тарелки с вареным мясом, хлеб и какие-то грибы в миске. Судя по всему — солёные. В кувшине был травяной взвар, с лёгким запахом мёда. Деревянные ложки…
Ели мы молча. Несмотря на голод, съел я мало. Опасался нагружать желудок. Кто знает, сколько я провалялся без сознания? Дед искоса наблюдал за мной, иногда подбадривающе кивая. Подбадривал, но в его глазах было… Не знаю, как это объяснить. Так человек смотрит на опасного зверя, который взял кусок мяса из твоей руки. Вроде и покормил, но никто не даст гарантию, что хищник будет доволен и не вцепится в горло.
Нет, так дело не пойдёт. Надо как-то договариваться. Эдак и не знаешь, — проснёшься ты утром или захлебнёшься во сне кровью из перерезанного горла. Мы молча поели и я начал устанавливать контакт.
— Хлеб, — я показал ему ковригу и повторил. — Хлеб.
Старик понимающе хмыкнул и кивнул:
— Брёйо.
— Хлеб.
— Брёйо, — повторил он и показал мне нож, которым резал мясо. — Рийяль.
— Рий-яль.
Деду видимо понравилось обучение. Он зачерпнул из ведра пригоршню воды и показал мне.
— Камм.
— К-ам-м…
— Кувшин? — я ткнул пальцем в посуду.
— Найяр, — перевёл дед и постучал по глиняному боку. Потом показал пальцем в кувшин, погладил себя по животу и уточнил. — Рётт.
— Найяр, — повторил я и тоже постучал по глине.
Хлеб, нож, вода, кувшин и непонятный напиток из трав. Так, с этих пяти слов, началось моё обучение языку…
Как там называли этот способ обучения? Полное погружения в среду? Чёрт с ним, в среду, так в среду. По
Что делал? Старику помогал. Он, с каким-то удивлением, смотрел как я рублю дрова и ухаживаю за лошадьми. Кстати, лошадей люблю с детства. Я ведь не коренной москвич. Из понаехавших и оставшихся. Так что босоногое детство, лошади охлюпкой и всё такое. Потом была спортшкола и конкур. Я и сейчас, с большим удовольствием, выбираюсь куда-нибудь в частную конюшню, чтобы посидеть в седле. Точнее, — выбирался. В том мире.
Так или иначе, но полным нахлебником не был. Колол дрова, убирал конюшню. Чистил лошадей. Помогал деду ставить ловушки для рыбы. Гномы, которых я видел, приходили один раз в пять-шесть дней. Пока мы с дедом ловили рыбу, эти мальцы сновали по двору и изображали жутко занятых помощников. Потом, шустро потрошили рыбу и получали свою долю. Кстати, интересная вещь. Я не чувствовал от них никакого запаха, но волкодав рядом с ними, чихал как заведённый. Он даже уходил от гномов подальше и демонстративно отворачивался, когда они пробегали рядом.
Куда делась эта молодая женщина, старик не сказал, а я и не спрашивал. И так ясно, что отправил куда-нибудь подальше, от этой непонятной нечисти с головой волка на жилете.
Эту тему дед не затрагивал. Но пока мы работали, он часто бросал в мою сторону хмурые взгляды. Было заметно, что моя персона его волнует, но что обсуждать, если собеседник едва тебя понимает?
Разговор произошёл примерно через тридцать дней. Когда я смог довести словарный запас до уровня пятилетнего ребёнка.
— Хочу поговорить, — сказал я, когда одним вечером закончили ужинать.
Дед как стоял у очага, так и замер. Медленно повернулся ко мне, плеснул тяжёлым, как чёрная вода, взглядом и кивнул. Только щекой дёрнул.
— Давай поговорим.
— Сядем?
— Хорошо, — сказал он и вернулся к столу. Голос у него внезапно стал низким и хриплым. Он спокойно огладил бороду и кивнул. — Говори.
5
— Я не собираюсь забирать ваши души, — покачал головой я.
— Может быть и так. Кто знает, — спокойно заметил дед. — Дни наши сочтены не нами. Но я достаточно пожил на этом свете и видел всякое.
При этих словах он гордо прищурился и посмотрел куда-то вдаль. Он смотрел сквозь меня в своё прошлое. Его голос вдруг окреп и зазвенел сталью.
— И если ты заберёшь мою, то я не расстроюсь. Да, потерять душу, это гораздо больше, чем просто умереть. Знаю, что будет больно, но я не боюсь. Я был воином. Знаю цену жизни, и вкус смерти. Надеюсь, ты позволишь мне умереть с оружием в руках. Если так, — я буду очень благодарен.