Псарня

Кузин Андрей Александрович

– «Зачем они позвали меня? Последний раз наша стая в таком составе собиралась в день, когда умер Сталин. Славные были времена!» – Валерьян Демидович облизал сухие губы. – «Прикрываясь борьбой с врагами народов, столько людей сожрали, аж самому страшно становиться. Берия, Сталин – я знал их еще маленькими волчатами. После убийства Ленина, нам с большим трудом удалось взять власть в свои руки. Но все вышло из-под контроля. Из Ватикана, на переговоры, к ним прислали парочку магов-оборотней, дабы попросить нас утихомирить свои аппетиты. Но мозг нашей правящей элиты был одурманен избытком халявной крови и человеческого мяса, за что мы и поплатились. Сталин получил серебряной пулей в затылок. Берию разорвали маги Ватикана, за не подчинение. Остальным пригрозили тем же,

если продолжиться эта кровавая бойня. Тогда, на том историческом совете, мы все разделились на две стаи. Одну возглавил я, вторую возглавил некто господин Виноградов. Выскочка и мерзкий тип, служивший адъютантом у Берии. Моя стая ушла в подполье, а соратники Виноградова продолжили свое кровавое дело. Их всех уничтожили маги-перевертыши, всего за одну неделю. Это очень сильные и могущественные люди, использующие магию для перевоплощения. Они в десятки раз сильнее любого из оборотней. Даже оборотни Аниото из Южной Африки боялись этих типов. Те, кто пошел против них – погибли, те, кто подчинились – получили индульгенцию на жизнь», – Валерьян Демидович вошел на кухню и затушил окурок об собачью миску. – «Что же такого такого произошло в этот раз? Вроде никого массового не убивали. Наши представители во власти все живы и не рассекречены. Ладно, придется поехать на этот чертов слет. Иначе было нельзя – я же вожак”, – Валерьян Демидович не хотел никуда ехать, но к его подъезду уже подкатил черный длинный лимузин, с тонированными наглухо окнами. Машину прислали его сородичи. Такому знатному волку ходить пешком они считали неприличным. Валерьян Демидович отрыл стальную дверь и высунул голову. Тихо. Никого не видно. Он быстро спустился вниз по лестнице и сел в машину, которая тронулась и повезла его прямо в центр Москвы в главное логово московской стаи.

Глава 3. Легенда

– Папа, папа, расскажи нам сказку, – маленький волчонок бегал по первому этажу частного двухэтажного кирпичного дома за высоким мускулистым молодым мужчиной, в обтягивающий футболке и джинсах. Это был его отец – потомственный волк-оборотень.

Дети оборотней не всегда могли контролировать свои спонтанные перевоплощение. Да они к этому и не стремились. На четырех лапах, им было намного удобней носиться, беситься и бегать по частной территории в одном из многочисленных закрытых подмосковных поселках, где жили целые стаи таких же существ. Здесь они могли чувствовать себя свободней и безопасней. Эти дети не ходили ни детские сады, ни в школы. Только институт был отправляющей точкой в их жизни в человеческом мире потому, что только в этом возрасте они могли контролировать свои звериные инстинкты.

– Ры.ы.ы.ы.ы, – повернулся отец волчонка, оскалив мгновенно выросшие волчьи клыки, когда чуть не споткнулся об своего сына. – Не путайся под ногами, – прошипел он. Его клыки исчезли, превратившись в обычные зубы.

– Ну папа. Вау.у.у.у.у., – протяжно завыл волчонок. К нему присоединились ещё двое серых волчат, которые поддержали своего брата. От их протяжного воя, даже стекла задребезжали в окнах.

В комнату влетела полутораметровая чёрная волчица, выбив хлипкую деревянную дверь. Её шерсть вздыбилась, глаза залились кровью, звериный оскал устрашал и пугал.

– Мама, мама, – один из волчат кинулся к ней и стал кусать её за лапу. – Папа не хочет сказку нам рассказывать.

Волчица встала на задние лапы. Взвыла, от дикой боли. Её шерсть медленно стала уходить под кожу, как и когти. Буквально через пятнадцать секунд, вместо волчицы стояла молодая красивая женщина, лет тридцати. Она взяла волчонка на руки и погладила его по голове. Остальные волчата забегали у нё ног, тоже требуя ласки.

– Зачем маму напугали? – спросила она волчонка, – Я подумала, что вас схватили или что-то случилось. – Не надо так больше делать, – отчитывала она своих детей.

– Да уж, не надо, – согласился раздосадованный отец хвостатого семейства, пристраивая выбитую дверь обратно в проем.

Девушка снова обернулась волчицей, схватила своих волчат в зубы за шкирку и понесла их на второй этаж, в спальню. Волчат она положила в специальную собачью корзинку, облизала каждого из них и улеглась рядом.

– Вам пора узнать о пророчестве, подаренному нам самым древним из ныне живущих оборотней обортнем-жабой, – начала волчица свою сказку. – И придет время и придёт неуправляемая стая. Кровь потечёт рекой. Волк кинется на волка и начнется война, где человек и оборотень будут биться плечом к плечу за право жить.

– Мама, мама, – перебил ее волчонок, – но волк ведь не может быть другом человека? Он же не собака?

– Конечно, не может, – ответила мам, – это древняя сказка и это древнее пророчества. Дай бог нам не столкнуться с этим.

– А кто победит? – спросил ее волчонок.

– А победит тот, кто быстрей всех ляжет спать, – ответила волчица своим деткам, которые уже обернулись малышами и лежали на полу. Они закрыли глазки и мирно сопели. Наступило утро.

Глава 4. Лекция

– Товарищи студенты! – преподаватель громко стукнул стальной указкой по своему столу. В лекционном зале немного притихли. Те, кто спал или дремал, дернулся и проснулся от резкого звука. – Прошу не шуметь и слушать меня внимательно! Запишите тему нашей сегодняшней лекции – “Медицинские технологии в амбулаторно-поликлинических условиях в педиатрии. Организация диспансерного наблюдения и восстановительного лечения детей с хроническими заболеваниями в условиях поликлиники. Система диспансерного наблюдения за детьми с острыми и хроническими заболеваниями и врожденной патологией. Порядок взятия на учет. Сроки осмотров, длительность наблюдения, критерии эффективности диспансеризации, снятие с учета, – преподаватель осмотрел старательно пишущих студентов и продолжил. – Принципы преемственности в работе служб диспансерного наблюдения: педиатрический участок, ДДУ, школа, подростковый кабинет поликлиники….

Дальше Светлана уже ничего не слышала. Ее рука с авторучкой зигзагообразно поползла по разрисованному конспекту, оставляя кривой след, словно кардиограмма. Из-за своих частых ночных вылазок, Света хронически не высыпалась. Убивать оборотней и быть при этом отличницей, получалось не очень хорошо.

– Светик, – кто-то прошептал сзади и легонько ткнул ручкой в плечо.

Светлана проснулась. Со спины показалась рука её подруги Ольги, со сложенной запиской в руке. Девушка приняла записку и развернула. Это была четверть листа в клеточку, на которой черной ручкой было нарисовано пробитое стрелой сердце и капающая кровь. Светлана обернулась. Кроме вопросительного взгляда подруги о содержании послания, больше никто не смотрел в ее сторону.

– От кого записка? – шепотом спросила Света свою подругу. Та в ответ только недоуменно пожала плечами.

– Шапошникова! – снова громко стукнул указкой по своему столу преподаватель. – Вы, гляжу, очень хотите провалить экзамен по моему предмету?

– Нет, – ответила Светлана и нечаянно зевнула, прикрыв рукой рот.

– Если вам не интересно, то вы можете покинуть аудиторию! – злился нудный преподаватель. – Я жду!

– Простите меня, пожалуйста, – ответила Светлана. – Такое больше не повториться, – девушка виновато опустила взгляд и кокетливо посмотрела на преподавателя. Он засмущался и продолжил читать свою сонно-образующую лекцию, отстав от девушки.

– Ух, простил, – прошептала Светлана своим соседям, громко выдохнув. Теперь снова можно было заняться странной запиской. Она перевернула разрисованный листок. На обратной его стороне никаких послания не было.

– “Странно! Это угроза или признание в любви?” – она еще раз обернулась, изучая аудиторию. – “Кто же ей такое нарисовал ? – Светлана очень внимательно просканировала каждого из сидящих здесь. – “Точно! Черная ручка была только у Сергея Сидорова. Попался голубчик”, – Светлана пристально посмотрела на Сергея, который делал вид, что старательно выводит свой конспект. – “Ладно, прижму его в перерыве”,– решила девушка и сунула записку в карман своих узких джинсов.