Псевдоним Венеры
Шрифт:
Кабинет был освещен старинной керосиновой лампой, на столе Галя заметила угощение – буженину, салаты, даже торт. Все это приготовила заботливая и похотливая Инна Григорьевна.
Она позвала девочку к столу, и Галя с жадностью набросилась на еду. Еще бы, такого она уже давно не пробовала! Врачиха же, наблюдая за тем, как Галя поглощает вкусности, кружила возле нее, подобно акуле.
Наконец, когда девочка наелась, Инна Григорьевна взглянула на нее и проблеяла:
– А теперь устроим наш медосмотр! Давай же, ложись на кушетку! И надеюсь, на этот раз
В самом деле, не пришлось. Галя послушно улеглась на кушетку, чувствуя, что наелась до отвала. Врачиха сама пожелала снять с нее одежду, и Галя позволила ей это сделать. Но когда толстуха стянула с девочки казенную форму, лицо Инны Григорьевны вдруг изменилось, она отшатнулась, как будто кто-то ударил ее в грудь.
– Это что такое? – произнесла она в ужасе, указывая на огромные волдыри и язвы, покрывавшие все тело Гали. Девочка сдержала самодовольную улыбку: Лика постаралась на совесть и намалевала не меньше трех десятков ужасных пустул и фурункулов на теле подруги.
– Да вот не знаю, вчера только вылезло, – ответила Галя. – Я же знала, что у нас сегодня медосмотр, поэтому хотела вас спросить: может, вы мне что-нибудь пропишете?
Инна Григорьевна, сопя, склонилась над Галей, а потом швырнула ей в лицо казенную форму и заявила:
– Одевайся! Живо!
Галя быстро оделась, а врачиха направилась к стеклянному шкафу, в котором хранились медикаменты, извлекла оттуда коробку с порошками и заявила:
– Первый раз такое вижу! Похоже, какая-то редкая инфекционная гадость! Думаю, тебе вот это подойдет…
Галя уже направилась к двери, когда Инна Григорьевна остановила ее:
– Куда ты собралась? Хочешь заразу по всей колонии разносить? Никуда ты не пойдешь с такой мерзостью по всему телу! Останешься здесь, в госпитале!
Тут Галя поняла, что попала в расставленную самой себе ловушку. Она хотела добиться того, чтобы Инна Григорьевна не приставала к ней, и это у нее получилось. Но плюс к тому она стала пациенткой жирной врачихи!
Галя завела разговор о том, что ложиться в госпиталь не хочет, заверила, что будет принимать порошки строго по расписанию, сказала, что у нее такие высыпания и раньше уже были и быстро проходили без всякого лечения, но Инна Григорьевна была неумолима.
– Ты что, удумала мне тут форменную эпидемию устроить? И вообще, не исключено, что у тебя какая-то новая болезнь, о которой еще никто никогда не слышал! Придется вызывать специалистов из областной больницы, они, может, и разберутся, что там с тобой приключилось!
Этого только не хватало! Видимо, Лика так тщательно изобразила ужасные фурункулы и язвы, что переборщила. Не хватало еще, чтобы сюда понаехали врачи-кожники, которые в два счета определили бы, что никакая это не болезнь, а всего лишь разрисованное разноцветными красками тело. За такое тоже по головке не погладят, Инна Григорьевна быстро смекнет, что к чему и зачем Галя это сделала, и тогда уже точно она окажется полностью зависимой от жирной докторши.
Как Галя ни сопротивлялась, поделать было ничего нельзя. Инна Григорьевна проводила ее в бокс, располагавшийся в отдельном крыле госпиталя. Бокс представлял собой крошечную комнатку с одним-единственным, но не открывающимся оконцем под самым потолком, с привинченной к полу кроватью, умывальником и унитазом.
Гале было велено принять несколько порошков, и она сделала вид, что проглотила их, хотя в действительности высыпала в умывальник. Инна Григорьевна, заперев ее в боксе, удалилась. Погас свет, и Галя улеглась на кровать.
Похоже, все вышло не так, как она планировала. Она-то думала, что Инна Григорьевна, завидев фурункулы, выпроводит ее из госпиталя и больше не будет к себе звать на так называемый медосмотр. А она вздумала ее лечить!
Ночью Галя осторожно смыла большую часть нарисованных нарывов, и когда на следующий день Инна Григорьевна, в резиновых перчатках и с марлевой повязкой на лице, явилась, чтобы осмотреть Галю, выяснилось, что пациентке вдруг стало намного лучше.
– Вот видите, я же говорила, что такое у меня бывало и что оно быстро проходит! – сказала Галя. – Так что держать меня в боксе необходимости нет!
Инна Григорьевна, осмотрев Галю, произнесла:
– Да, с таким я сталкиваюсь впервые. Необходимо, конечно, лабораторное исследование, но у нас нет нужного оборудования. Поэтому я уже договорилась со специалистами из областной больницы, они завтра приедут к нам.
Кажется, врачиха была уверена, что столкнулась с ранее неведомой болезнью, и ей уже мерещились лавры за великое медицинское открытие. Гале пришлось провести еще целые день и ночь в боксе, и она, конечно, удалила с тела все то, что нарисовала на нем Лика.
Поэтому, когда на следующее утро в колонии появилась делегация из четырех человек, перед их глазами предстала совершенно здоровая девочка с чистой кожей и без единого высыпания. Инна Григорьевна была страшно смущена и раздражена, но поделать ничего не могла.
Специалисты внимательно осмотрели Галю, пришли к выводу, что никаких явных болезней у нее нет, взяли ее кровь на анализ и удалились. Галя слышала, как в коридоре они беседовали с Инной Григорьевной, намекая на то, что она не очень хорошо распознала симптомы и приняла за новую болезнь какую-нибудь обыкновенную сыпь, исчезнувшую столь же быстро, как она и возникла.
Заточение в боксе тем самым закончилось. Когда коллеги из областной больницы отбыли восвояси, в бокс зашла Инна Григорьевна. Лицо ее пылало, а в глазах стояли слезы: еще бы, ведь она выставила себя на посмешище!
– Ну, раз у меня ничего нет, может, я пойду? – спросила Галя, но Инна Григорьевна преградила ей дорогу.
– Никуда ты не пойдешь! Будешь сидеть здесь, пока я тебе не позволю убраться! И вообще, тебе необходим еще один медосмотр! И я тебе его устрою!
Врачиха была не на шутку рассержена, и Галя поняла, что находится в полной ее власти. Раз высыпания прошли, значит, ей опять надо ждать приставаний со стороны Инны Григорьевны.