Псих, а может, и не псих...
Шрифт:
Нет ответов в моей успокаивающейся от боли голове, но необходимо их обязательно найти, иначе на вопросы врачей я не смогу ничего толком ответить, и психушка - именно то место, где должен находиться человек с пустой памятью.
Вдруг откуда-то всплыло слово "амнезия", и стали выплывать фрагменты из фильмов и книг, где фигурировали герои, подвергшиеся этому тяжёлому недугу. В последние годы редкий сериал обходился без этого явления. Ага, я же помню отрывки из этих сериалов и книг, значит не всё так безнадёжно.
Так, не нужно уходить в далёкое прошлое, необходимо сконцентрироваться на ближайшем, то есть на вчерашнем
Что было вчера, что было вчера, что было вчера? Какого чёрта "вчера", надо вспомнить хотя бы, кто я и как меня зовут.
А чего вспоминать, я Виктор Соколов, среди друзей и близких знакомых отзываюсь на прозвище Сокол, массажист и физиотерапевт. У меня есть свой кабинет в спортивном комплексе, где я очень даже неплохо зарабатываю, имея постоянную клиентуру среди отнюдь не бедных людей.
Ну вот, стало полегче, можно уже возвращаться в мыслях во вчера. Что я заладил "вчера", да "вчера", разве мне известно, сколько времени я нахожусь в этом месте и состоянии. Ах, какая разница, вчера или в последний момент до отключки. Раз я отключился, значит, этому что-то предшествовало. А что могло предшествовать - пьянка или драка? Правда, могло быть и то, и другое одновременно.
Ну да, мы собрались с корешами в нашем спорткомплексе и устроили себе банный день. Как обычно, решили втроём выдать славную расслабуху - я, Петя Фомичёв и Игорь Наумчик. Пребывая в блаженном состоянии, сидели в сауне и преспокойненько потели, но вдруг к нам зашли и влезли на полок тренер пловцов Ваня Ненартович, а с ним двое его приятелей, или кто знает, кто они ему.
Баня была испорчена. Ваня - чувак свой в доску, а вот чужие были не ко двору, ведь нас в комнате отдыха ожидал шикарно накрытый стол, не рассчитанный на ещё троих нахлебников.
Да, да, да, свара началась ещё в парилке. И виной всему стала, как всегда, политика - Путин, Порошенко, Абама и только что выбранный вместо него Трамп, санкции и антисанкции, рубль, доллар, евро...
– и пошло-поехало.
Бутылёк с вискачом на троих был бы само то, но и на шестерых хватило бы для запаха и куража, но не тут-то было, за "Чивасом Ригалом" последовали три литрухи "Финской", и начались дебаты похлеще, чем в Думе или на Ассамблее ООН.
Всё бы, наверное, окончилось элементарными пьяными бреднями, прощальными объятиями, поцелуями и фразами, типа "Ты меня уважаешь?", но вдруг встал принципиальный вопрос - Крым наш или не наш? Кто-то кричал, что наш и всегда был нашим, даже при Иване Грозном. С ним вступили в спор, что его Потёмкин у турок отвоевал двести лет назад. Петя вдруг ляпнул, что Суворов, перейдя через Альпы, отбил его не то у французов, не то у немцев.
Один из новых знакомых заревел, что мы туфту гоним, что он всегда был русским, со времён Владимира Мономаха, а Никита, сука, его своим хохлам выдал на блюдечке с голубой каёмочкой и ещё, сволочь, туда татар населил, которых Сталин во время войны выдворил оттуда.
Заваруха затевалась не хилая. Мы с Игорьком пытались призвать разбушевавшийся народ к порядку и к здравому смыслу, но не тут-то было, в ход в аргументах пошли жидобандеровцы, жидомасоны и обвинение в адрес всего украинского народа, что все укропы продались евреям и америкосам.
В памяти всплыло лицо обычно спокойного и рассудительного Игорёши Наумчика.
Посчитав подобные высказывания отвратительным оскорблением ни в чём не повинных простых людей, Игорёк мигом пламенно отреагировал на выпады, обозвав этого ублюдка ископаемым животным, недочеловеком и примитивной личностью.
Изрядно подвыпивший парень хмуро посмотрел на нашего друга и со всего маху двинул ему кулаком в челюсть.
Тут и понеслось, как мы могли стерпеть, нашего братана и при нас мочить! Петя даже не стал руку сворачивать в кулак, просто поднял табурет, на котором сидел, и грохнул обидчика Игоря по голове. Тот рухнул как подкошенный. Счёт, в общем, стал один - один, и можно было бы успокоиться, но сидевший рядом с поверженным только что политиканом Ваня Ненартович вскочил и схватил моего друга за руки, чтобы его разящее эффективное оружие не опустилось на другие головы.
Ага, вспомнил, как краем глаза я заметил шевеление, это второй новый знакомый усердно приноравливал в своих толстых пальцах водочную бутылку. Ну, конечно же, я без раздумий встал между ним и Петей, но не успел вооружиться, а упущенное мгновение, как известно, смерти подобно.
Фу, чёрт, а что дальше?.. А дальше какая-то пелена накатывает...
Какая там пелена, ко мне стремительно приблизилась недопитая бутылка Финской водки, даже этикетка перед глазами предстала. Я хотел избежать встречи с ней и пригнулся, но, наверное, недостаточно...
Вот почему так ломит затылок, вот почему ни хрена не помню, что было потом... И почему я оказался здесь, мне тоже, похоже, не вспомнить.
Глава 2
От всех моих усилий докопаться до истины и восстановить предыдущие события, которые могли вовлечь меня в нынешнее положение, потянуло опять в сон. Я не стал бороться с искушением, смежил веки и поддался блаженству наплывающего тумана.
Мой сон, наверное, длился несколько минут, потому что я вынырнул из него также быстро, как погрузился. Причиной были шаркающие шаги и цоканье каблучков. Мне не понадобилось очень сильно напрягать мозги, чтобы понять, что до моей палаты дошёл обход. Мысленно себя подбодрил, настроил на полную адекватность и смело распахнул веки навстречу солидной публике, от которой зависело моё ближайшее будущее.
Я разглядел семерых человек, включая моего спасителя в позолоченных очках, который жался позади всех. Впереди выступал пожилой доктор в белом халате и шапочке, похожей на поварской колпак. Всем своим видом он напоминал доктора Айболита - от больших роговых очков до смешной козлиной бородки.
Позади него стояли два представительных мужчины среднего возраста и три дамы на любой вкус - от весьма полной до худенькой миловидной врачихи с яркими голубыми глазами, с милым личиком, с прядями блондинистых волос, выбивающихся из-под докторской эффектной шапочки. Седьмым, как я уже отметил, был мой знакомый медбрат, а может быть аспирант.