Псих
Шрифт:
– Он, блядь, сказал, что хочет, чтобы она улизнула, - огрызается Ройс, его пальцы летают по моей клавиатуре.
– Ройс.
– Я качаю головой, ругая его. - Мне, блядь, пятнадцать. Это не намного меньше того, чем ты занимался в моем возрасте, и ты чертовски хорошо это знаешь.
– Не к делу.
– Он пристально смотрит на меня, его большой палец зависает над кнопкой "Отправить". - Я пережил все свое дерьмо, так чтобы тебе не пришлось, - подмигивает он мне. - Я такой хороший брат.
– Ройс, - ною я, ударяя подошвой сапога о бетон.
Орсон подкидывает баскетбольный мяч между ног и целится в обруч, стреляя с трехочковой линии.
–
– Еще один знакомый голос снова раздается у меня за спиной, и я поворачиваюсь лицом к третьему мальчику, представляющему тройную угрозу - Шторм Митчелл. Ройс, Орсон и Шторм были лучшими друзьями с начальной школы, а это значит, что да, я знала их практически всю свою жизнь. Шторм Митчелл был совсем не похож на Орсона или Ройса. Шторм был самым умным ребенком в нашей школе, и у него был IQ, подтверждающий это. У него никогда не было девушки—хотя многие хотели его—и он всегда, всегда держал свой ноутбук рядом. Видите ли, Шторми собирался однажды избавить мир от всех проблем, ему просто нужно было создать правильное приложение для этого. У Шторма светлые волосы, серые глаза—под цвет разгневанного неба—и его кожа белая, как снег. У него густые ресницы, ровные зубы. Он-совершенство в странной упаковке. Я любила Шторми, даже если он никогда не улыбался. Через некоторое время к этому привыкаешь.
– Да, - говорю я Шторму, когда он закатывает рукава рубашки. - Ройс пытается напугать мальчика, которому я уже сказала, что отказываюсь.
– Потому что упомянутый мальчик пытается заставить тебя улизнуть после наступления темноты, - насмехается надо мной Ройс. То, как изгибаются его губы, заставляет меня задуматься о том, как сильно я хочу ударить его прямо в лицо. - Я верну тебе твой телефон позже.
Он поворачивается, чтобы уйти от меня.
– Ройс!
– Я огрызаюсь, но он не останавливается. - Я серьезно! Я буду следовать за тобой повсюду сегодня, пока ты не отдашь мне мой чертов телефон!
Ройс оборачивается и облизывает губы. Его губы всегда отвлекали. Держу пари, они чертовски мягкие. Я помню, в прошлом году Джессика Рубен переспала с Ройсом, а затем обошла всю школу, рассказывая о его ... гм ... навыках. Она плакала месяцами, когда он не перезвонил ей после одной ночи.
– Ах, да?
– Он идет спиной вперед с раздражающей ухмылкой на губах. Тот факт, что мой брат болезненно привлекателен, не имеет значения и совсем не помогает, когда речь заходит о нашей с ним ссоре. - Тогда, я полагаю, ты поедешь на лодке.
– Черт.
Он исчезает в доме, и я поворачиваюсь, чтобы посмотреть, как Орсон стреляет еще одним трехочковым. Я не хотела сегодня плавать с ними на лодке, потому что на самом деле хотела улизнуть сегодня вечером и встретиться с Колсоном.
– Знаешь, тебе пора перестать играть с мальчиком… - Орсон поддразнивает, ловко запрыгивая мячом между ног. Его руки поднимаются вверх, когда он щелкает запястьем, забрасывая мяч в сетчатую корзину. - Ты танцуешь с дьяволом.
– Дьявол не танцует.
– Я показываю ему язык, прежде чем броситься обратно к дому. Морские вечеринки-это то, что устраивают все богатые дети и всегда заканчиваются катастрофой. Я ненавижу ходить к ним. Я не пью. Я не сплю с парнями—я буду винить в этом Ройса—и по большей части я бы считала себя довольно хорошим ребенком.
Особенно когда ты сравниваешь меня с моей лучшей подругой Слоун.
Бегом поднимаясь по мраморной лестнице на второй этаж, я останавливаюсь
Сжимая ручку, я слегка нажимаю на нее, пока она не открывается. Комната Ройса темная, мрачная и дрянная. Стены цвета только что пролитой крови с белой шелковой отделкой, а вся мебель из потускневшего старого дерева. Его кровать выглядит прямо как из старого викторианского порно, и, говоря о порно, у него на стенах много всего.
Мои щеки горят, а ладони зудят.
– Могу я, пожалуйста, получить свой телефон обратно?
Он прислонился к изголовью своей кровати, без рубашки, одна нога свисает с кровати, а другая подтянута к груди, локоть лежит на ней. Его глаза смотрят на меня, прищуренные и остекленевшие. Вот кто такой Ройс. Дерзкий, дерзкий и охуенно осведомленный обо всем, что он приносит на стол, и все это для того, чтобы просто съесть тебя. Он точно знал, что он сделал с противоположным полом, и именно поэтому он это сделал. Я просто не знаю, о ком он думает, что пытается сделать это со мной.
– Рой? - бормочу я, умоляя себя не позволять своему вниманию падать ему на грудь. Ничего страшного, я несколько раз видела его голым—по нескольким причинам. Во-первых, он почти никогда не носит одежду, а во-вторых, мы делим ванную комнату. “Blueberry Yum Yum” тихо играет на заднем плане из бумбокса в углу его комнаты, что типично. Он питает глубокую любовь к старой музыке Luda.
Он наклоняет голову.
– Ты хочешь улизнуть с ним?
– Его тон угрожающий, но пронизан очарованием. Он проводит рукой по своим твердым мышцам, вплоть до пуговицы на джинсах. Он щелкает кнопкой, прежде чем встать, бросая мой телефон на свою кровать.
Я на дюйм отталкиваюсь от дверного косяка, готовая к прыжку.
– Тогда продолжайте, герцогиня. - Его глаза встречаются с моими, мягкая выпуклость его губ изгибается над причудливо прямыми зубами. Он слегка наклоняет голову, одна рука проскальзывает в штаны. - Иди и возьми это.
У меня в мозгу короткое замыкание. Я пытаюсь урезонить себя, почему это не должно звучать так грязно.
Брат.
Сделав два шага, я ныряю на его кровать, пока не приземляюсь на живот, с телефоном в руке и самодовольной улыбкой триумфа на губах. Эта улыбка исчезает, когда внезапно его кулак оказывается у меня в волосах, когда он тянет мою голову назад. Я сглатываю, проглатывая внезапный комок в горле. Он отводит мою голову за волосы назад, и я очень, очень надеюсь, что прямо сейчас никто не войдет, потому что это будет выглядеть как пятьдесят оттенков инцеста.
Я смотрю на Ройса, когда он смотрит на меня сзади, все еще склонив голову набок.
– Хммм, теперь, видишь ли, я не хочу думать, что у какого-то маленького засранца есть именно такой вид прямо здесь.
– Его глаза ползут по моей спине, приземляясь на мою задницу. Он замирает. - Это бы меня здорово разозлило.
– Он возвращается к моему лицу, его язык выскользнул, чтобы провести по нижней губе. - И ты знаешь, как я себя веду, когда злюсь, герцогиня.
– Его брови морщатся.
Я шлепаю его по руке, и его голова откидывается назад, громкий лающий смех разносится по комнате. Он хватается за живот.