Психея
Шрифт:
Крепко держу стакан, сжимая губы в тонкую полоску. Не замечаю, как начинаю тяжело дышать через нос. Глаза становятся шире, когда подхожу ближе к подоконнику. Поднимаюсь на носки, чтобы хоть что-то разглядеть. Биение сердца отдается в висках, а пальцы ног вот-вот сведет от напряжения.
Кажется, стакан скоро треснет. Поворачиваюсь боком. Свободной рукой опираюсь на подоконник, выпрямляясь насколько это возможно. Наклоняюсь, поддаюсь вперед, чувствуя, как холодный пот спокойно скользит по коже спины.
Сердце готово остановиться,
Там лишь темнота. Неровно подстриженный газон. Желтая, сухая трава еле покачивается на ветру. Медленно, успокаиваясь, закатываю глаза, прикрывая их. Возвращаюсь в нормальное положение, накрываю лицо рукой. Тру веки, качая головой.
С ума сошла, да?
Опускаю руку, поднося стакан к губам, вновь смотря в окно, и давлюсь. Кашляю, прикрывая рот ладонью. Смотрю перед собой, на улицу, в сторону черного дуба, что криво стоял возле дома. Горло першит, поэтому опираюсь на стол рукой, но не отвожу глаза.
Силуэты. Небольшие. Их трое или четверо. Дети?
Не могу разглядеть их лиц, они стоят в тени, выглядывают, смотрят на меня.
Они знают, что я здесь, что я вижу их. И они смотрят в ответ.
Хмурю брови, сжимая губы, чтобы прекратить кашлять. Дети в легкой для этой погоды одежде начали двигаться. Они словно переглянулись, после чего сорвались с места, убегая в сторону высоких деревьев, что стояли по краям нашего участка.
Неужели, соседские? Черт. Люди пускают слухи и сплетни об этом доме, вот теперь он что-то вроде дома с привидениями. Теперь сюда ходят подростки, чтобы проверить, да?
Отхожу от подоконника, качая головой. Дедушка рассказывал, что на Хеллоуин тут вообще черт знает, что происходит.
Вздыхаю, отворачиваясь от окна. Чувствую, мне осталось недолго нежиться в кровати, так что нужно поскорее туда вернуться.
Черт, а ведь напугали меня.
***
***
– Ты в порядке?
– Тайлер вряд ли смог бы промолчать.
Бледный, хмурый, озирающийся по сторонам - всё это было таким обыденным для Дилана, но сейчас Тайлер чувствовал, что его друг напряжен. Он молчалив. Слова не проронил с их встречи. Лишь оглядывается, гневно реагируя на любой раздражающий его звук.
А что мог сказать Дилан? Парень до сих пор не понял, что именно видел вчера. И винит во всем выкуренные сигареты новой фирмы, которую решил попробовать, мол, экзотики захотелось.
Дилан опять же оглядывается по сторонам, в особенности всматривается в людей, что идут позади них.
– В норме, а что?
– шмыгает носом, подняв глаза на Тайлера.
– Ты из-за вчерашнего?
– тот не отстает, думая, что Дилан ведет себя странно из-за очередного происшествия: отрезанные головы животных, пропажи детей. Мысленно Тайлер не хочет связывать эти события с другом.
Дилан оттягивает ремни рюкзака, сутулясь. Он всегда горбит спину, когда чувствует себя подавленным, ощущает, что находится “не в своей” тарелке. Тайлер понимает это, поэтому
Небо над головами бугрится, облака темнеют, сгущаются, образуя черный навес над городом. Грядет непогода. Повезет, если дождь начнется после окончания занятий. Неестественно темно для утра. Автомобили едут с включёнными фарами, чтобы видеть дорогу.
Тайлер вдруг чувствует странное жжение в спине. Будто на коже образовалось раздражение. Хочется почесаться, но вместо этого парень оборачивается, касаясь рукой плеча. Смотрит в идущую навстречу толпу. Приглядывается к лицам, ловя себя на мысли, что его одолевает неприятное ощущение. Будто кто-то смотрит.
Тайлера передергивает. Он отворачивается, продолжая идти за другом, который не заметил его странного поведения.
А толпы подростков уткнулись в телефоны, разговаривают, смеются, не опуская глаз. Никто не заметит маленькие силуэты, никто не почувствует их прикосновения при перемещении. Они стоят на месте, скользят в толпу, чтобы затеряться. Их не видят, ведь они не хотят этого.
“Маленький человечек” стоит ровно, немного наклонившись. Смотрит на уходящих парней, один из которых секунду назад почувствовал его прикосновение.
Тайлер раздраженно ворчит, поднимает руку, пытается почесать спину. Неприятное ощущение колит между лопатками. Расправляет плечи, наклоняет голову разные стороны, чтобы шея хрустнула. Попытки избавиться от раздражающего зуда не увенчались успехом, ведь на него до сих пор смотрели.
***
Легкая кофта не спасает от холодного ветра, что бьет в лицо, нагло путая мои волосы, которые еще с трудом укладывала после сна. К слову, тревожного сна. Скорее, я вынуждала себя уснуть. Иначе провалялась бы всю ночь с открытыми глазами, размышляя о бытие и вселенной.
Вечерняя апатия - это нечто обыденное для многих людей, особенно эмоциональных подростков. Может, внешне по мне не скажешь, но я тоже отношусь к их числу. Просто, не вижу смысла проявлять эмоции, рассказывать о своих чувствах всем вокруг, ведь никому толком не интересно.
Мир эгоистов? Нет, просто, каждого заботят свои проблемы.
Быстро перебираю ногами, чтобы скорее оказаться в стенах кирпичного здания. Черт, здесь настолько длинная аллея, что было бы неплохо сделать у ворот автобусную остановку. И этот транспорт шел бы прямо к ступенькам широкой лестницы школы.
А пока доберешься до нее, можно и переохладиться.
Поднимаюсь по ступенькам, практически бегу, ибо нос холодный и красный. Но легкое касание заставляет притормозить.
Мне не показалось. Кто-то коснулся моей ладони.
Хмуро оборачиваюсь, смотря на позади идущую толпу. Не сдерживаюсь, вздрагивая, ведь табун мурашек прошел по спине. Неприятное ощущение осело в горле, и мне захотелось пить.
Щурясь, осматриваюсь, но ничего толком не нахожу. Может, из-за этой ночи я стала нервной? Возможно.