Психоаналитические идеи и философские размышления
Шрифт:
Существует несколько подходов, в рамках которых рассматривается феномен религии.
Согласно одному из них, так называемому «примитивизму», религия – это продукт низших, примитивных стадий развития человека. Эта точки зрения на религию характера как для «социологии примитивизма» (О. Конт), так и для психоанализа, ортодоксальной когнитивной психологии, различных рационально-поведенческих теорий. Однако, отмечается в книге Уилбера, если даже все религиозные проявления включают в себя примитивные фиксации людей, то этим можно объяснить лишь происхождение религии, а не ее функции и цели.
Другой подход к религии – функционализм или общая теория систем, где религиозный символизм оценивается в терминах его полезных функций. Но такой подход является, по мнению Уилбера, редукционистским. Функционалисты абстрагируются
Еще один подход к религии – феноменологическо-герменевтический, способствующий пониманию символического смысла и значения религиозности и дающий соответствующую интерпретацию интерсубъективным и интенциональным символам. Вместе с тем взятая сама по себе герменевтика имеет, по мнению Уилбера, ограничения. Ей недостает универсального критического измерения, поскольку для нее все религии оказываются истинными. Следовательно, герменевтика является «беззубой».
И наконец, эволюционно-структуралистский подход с его перенесением иерархизации и структуризации личности на религиозный опыт. В рамках этого подхода осуществляется внешняя корректива к герменевтическому пониманию религии, т. е. вводится необходимое критическое измерение.
Выдвинутые в книге Уилбера идеи основываются на теоретическом положении, согласно которому существует иерархия не только психосоциального, но и аутентического религиозного развития. Обе эти разновидности входят в «единый спектр», учет которого позволяет говорить, по выражению Уилбера, о «критическо-нормативной социологии религии», способствующей структурному анализу религиозных проявлений (там же, р. 18).
В соответствии с исходными установками автора в его книге рассматриваются проблемы иерархии структурной организации сознания. Отмечается, что, согласно различным ортодоксальным теориям, в психическом развитии выделяются, как правило, следующие уровни структурной организации: физический (материальный субстрат организма), сенсорно-перцепциальный (сферачувствования, восприятия), эмоционально-сексуальный (либидо, жизненная сила, прана), магический (психическая сфера с ее образами и символами) и рациональный (гипотетическо-дедуктивное мышление, самосознание). Первые три уровня можно объединить в один – «архаический». Между всеми уровнями существуют, по мысли Уилбера, определенные разрывы. Каждая линия свидетельствует об эволюции, каждый разрыв – о революции.
Если придерживаться подобной иерархизации структур, то какому уровню соответствует религиозность?
С точки зрения рассмотрения религии в качестве одной из структур, по мере исторического развития происходит ослабление религиозности, что, казалось бы, оправдывает воззрения «примитивистов». Однако, как считает Уилбер, можно предложить два выхода из этого положения. В первом случае филогенетическая эволюция понимается как регресс и, следовательно, первоначальные стадии развития являются высшими, по сравнению с последующими. Эта разделяемая рядом теоретиков концепция не представляется Уилберу убедительной. Во втором случае признается существование стадий структуризации, находящихся выше формального операционального мышления. В онтогенетическом отношении это означает, что развитие сознания индивида может осуществляться за пределами исключительно рациональных сфер. В филогенетическом плане можно говорить о том, что эволюция продолжается и человеческая культура восходит на высшие уровни эволюционно-революционной структуризации, как это было показано, например, Гегелем (трансценденция самосознания в Абсолютный дух), Тейяром де Шарденом (эволюция человечества к «точке Омега») или Бердяевым (эволюция от подсознания к самосознанию и сверхсознанию).
Уилбер как раз и говорит о высших, трансцендентальных уровнях структурной организации. Вслед за философией Веданты, эти уровни обозначаются как психический (начало упорядоченной синтетической способности), искусный (высшая форма интуиции), каузальный (восьмая стадия дзен, трансцендентальное сознание) и конечный (высшая идентичность, единение с богом, Брахман).
В соответствии с выделенными уровнями иерархии,
Отталкиваясь от выдвинутых теоретических положений, Уилбер приходит к выводу, согласно которому критическая социологическая теория может быть построена путем анализа логики развития и иерархических уровней организации «сложного индивида», что предполагает критический взгляд как на сами уровни организации (вертикальный срез), так и на разрывы между ними (горизонтальный срез).
Уилбер проводит различие между «глубинными» и «поверхностными» структурами. Перемещение поверхностных структур называется им «трансляцией», перемещение глубинных структур – «трансформацией». Отношение между этими структурами именуется «транскрипцией».
Выделяются и рассматриваются два аспекта трансляции – мана и табу. Мана включает в себя интегрирующие функции физического, эмоционального, психического и духовного порядка. Табу – различные формы дезинтеграции, в частности смерть. Жизнь предстает как «битва маны против табу». Основная функция трансляции – интегрировать, стабилизировать данный уровень организации сознания путем защиты маны и аннулирования табу. В свою очередь, каждая трансформация представляет собой процесс смерти и возрождения: смерть на старом уровне организации и возрождение на вновь появившемся уровне сознания. Таким образом, развитие человека воспринимается в двух плоскостях: «горизонтально-эволюционно-историческом» (процесс трансляции) и «вертикально-революционно-трансцендентальной» (процесс трансформации).
Раскрывая существо и значение религиозности в современном мире, Уилбер указывает на многозначность понятия «религия». Так, различные исследователи под религией понимают нечто иррациональное, в высшей степени значительное и интегративное, проекцию бессмертия, эволюционный рост, фиксацию или регрессию, эзотерическую форму или систему верования, узаконенную религиозность, аутентичность. Уилбер придерживается последнего толкования религии, считая, что подлинная, аутентическая религиозность носит трансрациональный характер. С этих позиций он рассматривает проблемы верования, веры, религиозного опыта и структурной адаптации.
Им подчеркивается, что верование может существовать без веры, а вера – без религиозного опыта. Современные теологи стремятся перейти от верования и веры к обретению религиозного опыта, что является верным шагом на пути создания аутентической религии. Однако, полагает Уилбер, мы должны как можно скорее перейти от «парадигмы максимума опыта к парадигме структурной адаптации» (там же, р. 74).
Уилбер уделяет значительное внимание современной социологии религии. Он согласен с теми исследователями, кто считает, что современное развитие характеризуется упадком интегративной роли мифических структур сознания и ростом процесса рационализации. Вместе с тем, в отличие от многих теоретиков, он полагает, что тенденция к рационализации отражает только первую половину предложенной им схемы развития (от архаических структур к рациональным), в то время как вторая половина этой схемы свидетельствует о продолжении эволюции в сторону нарастания трансрациональных структур (от рациональной к психической, искусной, каузальной и конечной). Если тенденция к рационализации воспринимается рядом теологов как антирелигиозная, то, с точки зрения Уилбера, она является «проаутентическо-религиозной» тенденцией, движением к йоговским, высшим уровням структурной адаптации, поскольку развитие осуществляется от до-рационального мифа через рациональный дискурс к транснациональному богоявлению (там же, р. 79–80).