Психоанализ и бессознательное. Порнография и непристойность
Шрифт:
Образы, вызванные ночными кошмарами, нередко имеют механический характер: то мы падаем в ужасную пропасть, то оказываемся запертыми в каком-то подвале. Эти образы — чисто механическая «интерпретация» реальных физиологических ощущений. Образы падения, или полета, или попыток убежать от кого-то с ощущением невозможности оторвать от земли ноги, или стараний проникнуть в какие-то немыслимо узкие отверстия — все это является непосредственной интерпретацией нашим спящим сознанием физиологических феноменов кровообращения и пищеварения. Это отражение в «видящем» сны сознании «образа» сердца, деятельность которого затруднена, например накопленными в организме газами от несварения желудка, — сердца, выбитого из колеи привычной циркуляции земной полярности и как будто летящего над бездной или падающего в бездну, рывок за рывком, скорее всего в соответствии с ритмом сердцебиения. Точно так же и сон о том, что нужно бежать, а ты не можешь, потому что тебя будто парализовало и ты не в состоянии поднять ногу, вызывается все тем же затрудненным сердцебиением, ритм которого нарушен какой-то физической помехой. Эта помеха приводит к механическому давлению на сердце желудочных газов или крови, от чего оно смещается влево и вы начинаете задыхаться, а от этого, в свою очередь, у вас создается ощущение, что ноги у вас стали ватными и не слушаются вас. Или же, напротив, сердце смещается вправо, и у вас появляется ощущение падения или полета. Сердце телеграфирует о своем беспокойстве сознанию и пробуждает его от сна. Душа, пробудившись, немедленно начинает действовать и «разбираться» с помехой, оказавшейся непреодолимой для обычной ночной работы организма в автоматическом режиме. Примерно таким же образом возникают и сны о заточении в подвале или о попытках протиснуться сквозь узкую дыру. Они являются прямой интерпретацией в мозгу проблем с кровью, проталкивающейся сквозь суженные артерии сердечных клапанов.
Большинство сновидений вызываются сигналами крови, поступающими в нервы и нервные центры. А сердце выступает в роли узловой станции крови. Кровь обладает своей собственной индивидуальностью и своим собственным сознанием — глубоким элементарным сознанием механического или материального мира. В крови содержится система нашего наиболее элементарного, близкого к материальному сознания. Во время сна это материальное сознание воздействует на нервы и мозг. В результате мы чувствуем, пробуждаясь, боль или дискомфорт. Если же мы продолжаем спать, то сигнал о дискомфорте преобразуется в сновидения, являющиеся чуть ли не чисто материальным феноменом, наподобие миража.
Ночные кошмары, содержащие в себе образы чисто механического происхождения, могут нас пугать или шокировать, но этот шок не проникает в нашу душу. Утром мы с радостью обнаруживаем, что душивший нас ночью кошмар, воспринимавшийся нами во сне как пугающая реальность, оказался не более чем сновидением. Чисто механические, временные помехи физиологической работе организма, случающиеся во время сна и приводящие к дурным сновидениям, — пустяки для живой, целостной души. Такие сновидения естественны, особенно если мы съедим много блинов на ужин. Но на этом все и кончается.
Есть, однако, сновидения иного рода — навязчивые сны, систематически и регулярно преследующие нашу душу. Это сновидения, не имеющие отношения к физиологии, а к одному лишь нашему внутреннему «я». Как мы знаем, жизнь состоит из реакций и взаимодействий, инициируемых большими центрами первичного сознания. Если начать цепную реакцию от одного центра, то она неизбежно будет стимулировать деятельность другого центра, находящегося в этой единой цепочке. Например, в подростковом возрасте у меня может развиться глубокая любовь к моей матери. Это будет стимулировать «взрослую» любовь, определяемую нижними центрами. Пусть сознательно я допускаю только верхнюю, душевную любовь, динамически поляризованную в верхних центрах, однако, после того как в верхних центрах установится циркуляция взрослой любви, начнется, помимо моей воли, и соответствующая ей деятельность нижних, чувственных, центров взрослой любви.
В дневное время деятельность нижних центров сознательно отвергается. Происходит их подавление. Но заканчивается день, и движение ночного потока в этих центрах взрывает все преграды и высвобождает подавленную психическую деятельность. И образ матери фигурирует в страстных, беспокойных, смущающих душу снах.
Фрейдисты усматривают в этом доказательство подавляемого желания инцеста. Но не слишком ли это просто? Ведь значение сна никогда не равно его содержанию. Сон — это состояние, когда мы отданы на произвол автоматических процессов неживого мира, и давайте об этом не забывать. Сны по своей природе — явление автоматическое. Психика хранит в себе лишь несколько важных динамических образов. В вышеприведенном примере с подростком, которому снится его мать, мы имеем дело с возбужденным, но не привязанным к определенному объекту сексуальным влечением, которое вызывает определенные осложнения в нормальной работе организма. Мы также имеем дело с образом матери — динамическим, чувственным образом. А автоматический характер процесса сна, беспрепятственно совмещающего сексуальное ощущение с одним из важных динамических образов из арсеналов психики, приводит к инцестуозному сновидению. Но является ли это доказательством подавленного инцестуозного желания? Совсем наоборот.
Человек в момент просыпания ощущает, как правило, ненависть к своему сновидению и большое желание поскорее отделаться от него, избавиться от преследующего его в снах образа матери или сестры, от этого навязчивого ощущения своей вины, отравляющего его сны. Освободиться он, однако, не может. Всю жизнь этого человека преследуют сны о страстях или конфликтах, в которых фигурирует его мать или сестра, даже если при этом он отлично сознает, что причина беспокоящих его сновидений заключена в его взаимоотношениях с женой. Но, несмотря на то что истинный объект и виновник этих сновидений — его жена, ее образ в этих терзающих его душу снах будет и в дальнейшем подменяться образом матери или сестры, что может привести к развитию у него серьезных неврозов.
Почему же процесс сна происходит таким странным, неуправляемым образом? Причин можно назвать две. Первая состоит в простой, автоматической инерции. Ведь образ матери — это первый важный чувственный образ, входящий в нашу психику. И процесс сна механически извлекает этот образ из арсеналов психики в момент интенсивного чувственно-симпатического возбуждения. Хотя образ матери относится только к верхнему центру, логика процесса сна такова, что он может вызывать серьезные динамические потрясения в нижнем центре. Это яркий образчик автоматической логики. Но живая душа — не автомат, и автоматическая логика не имеет к ней отношения.
Вторая причина заключается в следующем. Мать, становясь для своего сына постоянным источником сильных эмоций, одновременно становится и постоянным источником его мук, его страданий, задержек в его развитии. Она отвлекает его от поиска нормальной самореализации в чувственном плане и почти всегда является причиной торможения и подавления, запечатлеваемой в психике. Человеку очень редко снится другой человек, с которым он в каждодневной жизни состоит в живой, витальной связи. Другой человек снится ему только тогда, когда каким-то образом противостоит его душевной свободе, затрудняет циркуляцию его жизненного потока и таким образом запечатлевается на клеточном уровне как объект противостояния. Если подобным образом динамическая свобода человека ограничена, например его матерью, то ее образ будет преследовать его в сновидениях до тех пор, пока его динамические взаимоотношения с нею не будут окончательно разорваны. А до тех пор, при малейшем беспокойстве на нижнем уровне, этот образ будет автоматически всплывать в сновидениях на поверхность.
Ибо — и это очень важно — процессу сновидений присущ свой собственный автоматизм, и они стремятся подчинить автоматической логике причин и следствий всю бесконтрольную психику спящего человека. Но живая, бодрствующая психика, будучи чуткой и гибкой, решительно отвергает всяческий автоматизм. Пока душа жива и контролируется сознанием, самое глубокое отвращение она испытывает именно к автоматизму. Ибо автоматизм в жизни — предвестник смерти.
Каждой живой душе присущ свой великий страх. Живая душа страшится инцеста как автоматического логического следствия. Но процесс сна неизбежно подводит нас к этому следствию. Злорадно ухмыляясь, он празднует свою победу над нами — победу автоматизма. Это «логическое следствие» беспокоящего нас сна почти во всех случаях является полной противоположностью по отношению к истинному желанию нашей души. В популярных сонниках значение сна обычно толкуется обратно его содержанию. Снится свадьба — жди похорон. Снятся похороны друга — значит, вы искренне желаете ему добра и боитесь его смерти. Именно страх становится доминантой в психическом процессе, отсюда и соответствующий образ. Иначе говоря, сон автоматически выдает негативный образ страха за позитивный образ желания. Если вы втайне желаете смерти своему врагу и боитесь его процветания, сон вознаградит вас его свадьбой.
Конечно, это правило инверсии срабатывает не во всех случаях. Однако это одно из самых общих правил, которому чаще всего подчиняются сновидения психического происхождения, в особенности сны «страхов и желаний».
Таким образом, инцестуозное сновидение не является доказательством инцестуозного желания. Скорее напротив, оно является доказательством живого страха перед этим автоматическим «следствием», доказательством того отвращения, которое душа испытывает по отношению к автоматизму. И хотя все это может звучать в ушах некоторых, как казуистика, я абсолютно убежден, что именно в этом кроется объяснение тех трюков, которые сновидения проделывают с нашей психикой. То, что свойственно автоматическому процессу, ненавистно спонтанной душе. Бодрствующая, живая душа смертельно боится автоматизма, боится превратиться в «живой», а по сути своей, мертвый автомат.