Психологический тезаурус
Шрифт:
Само по себе главенствующее положение женщины в семье есть не изъян, а особенность современного брака. Но эта особенность повсеместно превращается в серьезную психологическую проблему, если жена ведет себя бестактно по отношению к мужу, и он в результате теряет свой авторитет и самоуважение. Обычно женщина, сумевшая занять в семье главенствующее положение, не применяет к мужу тактику «скрытого лидера» (которой по-настоящему мудрые женщины пользовались испокон веку), а оказывает на него прямое психологическое давление, что, безусловно, создает эмоциональное напряжение в отношениях.
Опосредованное действие данной проблемы проявляется, во-первых, в том, что мужчина теряет авторитет не только в глазах женщины, но и в глазах ребенка, во-вторых – в факте дисгармоничного развития
Преодоление аномии – серьезнейшая социальная проблема, которую не под силу решить одним психологам, одними психологическими средствами. Остается, правда, надежда (о чем в свое время говорил еще Дюркгейм), что аномия, порождая систематические отклонения от социальных норм, подготавливает и ускоряет позитивные перемены в обществе. Когда безобразия достигают своей критической массы, переходя все терпимые пределы, общество «рефлекторно» реагирует на это коррекцией ценностей и норм, придавая им большую гармоничность, определенность и четкость. Судя по тому, сколь бесплодны пока призывы власти к интеллигенции сформулировать новую «национальную идею» для изменившегося общества, критический порог безобразия нами еще не пройден.
Неутешительным для психологов является тот вполне очевидный факт, что для разных людей последствия аномии проявляются неодинаково – одни оказываются к ним более устойчивы, чем другие. В самых сложных условиях опускаются далеко не все, хотя явления моральной деградации и эмоционального упадка наблюдаются очень широко. В этой связи представляются весьма перспективными исследования того, какого рода личности оказываются наиболее жизнеспособны с условиях общественной аномии? Каковы те качества, которые позволяют им в этих условиях, даже в отсутствие впечатляющих утилитарных достижений, сохранить душевную гармонию и целостность? И каковы средства психологической помощи и поддержки тем слабым людям, которые не справляются с непосильной для них нагрузкой?
Конструктивные ответы на эти вопросы явились бы не только ценным вкладом в психологическую науку, но и важным общественно полезным делом.
Сплотимся, дамы и господа!
Тот, кто полагает, что может обойтись без других, – сильно заблуждается; но тот, кто считает, что другие не могут без него обойтись, – заблуждается еще сильнее.
23
Впервые опубликовано: «Школьный психолог», 2003, № 18
КОЛЛЕКТИВ (от лат. colligere — собирать) – группа объединенных общими целями и задачами людей, достигшая в процессе социально ценной совместной деятельности высокого уровня развития. Явление и термин, упорно превозносившиеся в советской социальной психологии и столь же упорно игнорируемые психологией современной. И то и другое, по всей вероятности, представляет собой неоправданные крайности, требующие непредвзятого анализа ради нахождения «золотой середины».
В 70-80-е годы явлениям коллективистского самоопределения, социально-психологического климата коллектива, социалистического коллективизма в противовес буржуазному конформизму были посвящены десятки и сотни работ, которые сегодня нельзя читать без горькой иронии. В самом деле, мэтры отечественной психологии в советские годы успели наговорить на эту тему массу велеречивого вздора – ради обретения научного и общественного статуса, которым они без тени смущения пользуются и поныне. К их счастью, сегодня мало кто помнит, за что в свое время присуждались степени и звания тем, кто сегодня упивается подброшенными с Запада идеями на подброшенные с Запада гранты. А те, кто помнит, предпочитают помалкивать – у самих «рыльце в пушку», просто по тогдашней молодости не успели себя сильно замарать и теперь могут мараться в свежем заморском пуху с почти чистой совестью.
Сколь безоглядно и поспешно мы сегодня заимствуем заморские идеи и непонятные слова, столь же безоглядно поспешили отречься от коллектива. Достаточно сказать, что в вышедшем недавно «Большом психологическом словаре», который издатель претенциозно окрестил «главной книгой по психологии», понятие «коллектив» даже не упоминается (сразу вслед за «кокаином» идет «коматозное состояние») – вероятно, как безнадежно устаревшее и исключенное из употребления.
Такое отношение отчасти можно понять. Слишком опостылел нам всем казенный социалистический коллективизм, на деле оборачивавшийся тотальным обезличиванием и уравниловкой. Слишком много глупости, пошлости и даже жестокости творилось именем коллектива, чтобы спокойно относиться к самому этому термину. Однако, попытаться все же стоит – ведь термин ни в чем не виноват. Более того, и явление как таковое существует, причем явление объективно положительное. А негативные явления – не оттого ли проистекают многие из них, что поспешили отказаться от позитивных, выплеснув, говоря словами Выготского, ребенка вместе с грязной водой?
Отечественная социальная психология – наука довольно молодая. Долгие годы считалось, что социальные явления вполне исчерпывающе объясняются законами диалектического и исторического материализма, и любая психологизация тут представлялась не только излишней, но даже вредной. В 60-е годы прошлого столетия, когда западная социальная психология (зародившаяся на полвека раньше) переживала настоящий расцвет, нашей только едва позволили робко оформиться. Причем – на условии категоричного противопоставления западной. Ядром такого противопоставления и выступило понятие коллектива и коллективизма. Было провозглашено, что коллектив – это особое социальное образование, возникновение которого невозможно в условиях классового антагонизма капиталистического общества. По определению академика А. В. Петровского, коллектив является «порождением социалистического общества, плотью от плоти его социальной структуры».
В обыденной речи в силу сложившихся социально-политических условий слово «коллектив» стало укореняться еще в 20-х. Достаточно вспомнить, с каким рвением «освобожденных» земледельцев загоняли в коллективные хозяйства, как упорно насаждалось коллективное соревнование (в противовес капиталистической конкуренции), какую огромную роль в перевоспитании малолетних уголовников отводили коллективу основоположники советской педагогики. Вылилось это в то, что коллективом без разбора стали именовать любую группу, объединенную по каким-то формальным основаниям. Коллективом стали называть личный состав воинского подразделения, рабочей бригады, школьного класса или научной лаборатории, причем независимо от того, в каких отношениях между собой реально находились члены этой группы. Даже если сотрудники одной кафедры ладили друг с другом не лучше, чем пауки в банке, или единственным сплачивающим фактором рабочей бригады выступали коллективные пьянки. Дошло до того, что коллективами стали именоваться группы детского сада или классы вспомогательной школы (хотя можно ли вести речь о зрелых социальных отношениях незрелых личностей?). Однако по сравнению с такой огульной бытовой трактовкой социально-психологическому явлению придавался иной, более конкретный и позитивный смысл.
Если абстрагироваться от идеологического пафоса, коллектив предстает не порождением большевистской утопии, а группой, достигшей по ряду параметров высокого уровня сплоченности вкупе с позитивной социальной ориентацией (понятно, что сплоченная шайка коллективом не является).
В 1979 г. болгарский психолог Любен Десев писал: «В буржуазной социологии, психологии и педагогике фетишизируются психологические аспекты человеческих отношений, в результате чего понятие „коллектив“, как правило, подменяется понятием „группа“». Сегодня совершенно очевидно, что в наших условиях имела место обратная тенденция – избыточная социологизация человеческих отношений и подмена «группы» «коллективом» без достаточных оснований. Что само по себе не обязательно дискредитирует понятие коллектива.