Психология господства и подчинения
Шрифт:
У заключенных были по этому поводу свои собственные соображения. Дело в том, что "новички" создавали для "стариков" сложные проблемы. Их жалобы на убогость лагерной жизни, их неприспособленность вносили дополнительную напряженность в и без того сложную жизнь бараков. Их неправильное поведение в бараке или в рабочей команде угрожало всем. "Высовываться", обращать на себя внимание всегда было опасно, и обычно вся группа, в которой находился "заметный" человек, выбиралась СС для специального наблюдения. Так что "новички" оказывались помехой для всех остальных.
Более того, самые слабые из "новичков" чаще становились доносчиками. Слабые обычно умирали в течение первых недель, поэтому казалось, что от
Иногда кто-нибудь из эсэсовцев, повинуясь минутной прихоти, отдавал бессмысленный приказ. Обычно приказ быстро забывался, но всегда находились "старики", которые еще долго его соблюдали и принуждали к этому других. Однажды, например, эсэсовец, осматривая одежду узников, нашел, что какие-то ботинки внутри грязные. Он приказал мыть ботинки снаружи и внутри водой с мылом. После такой процедуры тяжелые ботинки становились твердыми как камень. Приказ больше никогда не повторялся, и многие не выполнили его и в первый раз, потому что эсэсовец, как это часто случалось, отдав приказ и постояв немного, вскоре удалился. Тем не менее, некоторые "старики" не только продолжали каждый день мыть изнутри свои ботинки, но и ругали всех, кто этого не делал, за нерадивость и грязь. Такие заключенные твердо верили, что все правила, устанавливаемые СС, являются стандартами поведения - по крайней мере в лагере.
Так как "старики" усвоили, или были вынуждены усвоить детскую зависимость от СС, то у многих из них появлялась потребность хотя бы некоторых из офицеров считать справедливыми и добрыми. Поэтому, как это ни покажется странным, они испытывали и положительные чувства к СС. Подобные чувства обычно концентрировались на офицерах, занимающих относительно высокое положение в лагерной иерархии (но почти никогда - на самом коменданте). Заключенные утверждали, что за грубостью эти офицеры скрывают справедливость и порядочность, что они искренне интересуются заключенными и даже стараются понемногу им помогать. Их помощь внешне не заметна, но это потому, что "хорошим" эсэсовцам приходится тщательно скрывать свои чувства, чтобы себя не выдать.
Настойчивость, с которой узники пытались обосновать подобные утверждения, вызывала у меня жалость. Целая легенда могла быть сплетена вокруг случая, когда один из двух эсэсовцев, инспектировавших барак, вытер ноги, прежде чем войти. Скорее всего, он сделал это автоматически, но действие интерпретировалось как отпор второму эсэсовцу и явная демонстрация своего отношения к концлагерю. Подобные примеры говорят о том, каким образом и до какой степени "старики" становились похожими на своего врага, и как они пытались оправдаться в собственных глазах. Но было ли СС только врагом? Если да, то такую трансформацию взглядов трудно понять. СС не менялось, оставаясь действительно жестоким, непредсказуемым врагом. Но чем дольше заключенному удавалось выжить, то есть чем в большей степени он становился "стариком", потерявшим надежду жить иначе и старавшимся "преуспеть" в лагере, тем больше он находил общих точек с СС. Причем для обеих сторон кооперация была выгоднее, нежели противостояние. Совместная жизнь, если можно ее так назвать, с неизбежностью формировала общие интересы.
К примеру, у одного или нескольких бараков был надсмотрщик из унтер-офицеров СС - блокфюрер. Каждый блокфюрер хотел, чтобы его бараки были безупречны - образцовый порядок и никаких ЧП. Это избавляло его от неприятностей с начальством и давало шанс на повышение в чине. Но в том же были заинтересованы и жившие в этих бараках заключенные. Абсолютный порядок тоже избавлял их от сурового наказания, и в этом смысле их интересы совпадали.
Заканчивая краткое описание характерных черт, приобретаемых "стариками" в процессе адаптации, я хочу снова подчеркнуть, что все изменения происходили только в определенных границах. Существовало много индивидуальных вариантов, и реально резкую грань между "стариками" и "новичками" провести было трудно. Все, что я говорил о психологических причинах, заставляющих "стариков" приспосабливаться и становиться похожими на СС, - лишь часть общей картины. У заключенных имелись мощные способы внутренней защиты, которые действовали в противоположном направлении. Все заключенные, включая и тех "стариков", которые идентифицировались с СС, временами нарушали ее правила. При этом случалось, что некоторые заключенные проявляли выдающуюся храбрость, а многие другие в течение всего лагерного срока сохраняли цельность и порядочность.
СПОСОБЫ ВЫЖИВАНИЯ
Жизнь в концентрационном лагере была чрезвычайно сложной. Давление СС принуждало узников подчиняться, приспосабливаться, изменять свою личность и поведение. Это было очевидно. В то же время все усилия, действующие в обратном направлении, - попытки изменить что-то в лагере, уберечь свой внутренний мир и т.п., должны были быть тайными и психологически достаточно изощренными.
Часто эти попытки приводили к тому, что заключенные еще глубже "увязали" в гестаповской системе. Чтобы защититься более эффективно, нужно было както сплотиться, а любая организация работала на руку СС. Так была устроена вся система. Получался парадокс: чем эффективнее организация узников, тем лучше она служит целям СС.
Но как все же работала такая система? Почему лагерем в значительной степени управляли сами заключенные? Как в их среде возникала сложная иерархия, которая делала еще более несчастной, а зачастую буквально невыносимой жизнь тех, кто не смог подняться из низшего слоя? Почему заключенные, стремясь попасть на более высокий уровень, предавали, использовали в своих целях, жестоко издевались над своими же товарищами? Почему различные группы (политические, уголовники и т.п.) составляли целые заговоры друг против друга с целью выиграть или удержать более выгодное положение, перенимая при этом многое из представлений и поведения СС?
Элита заключенных. Зачатки иерархических структур появились в концентрационных лагерях уже в 1936 году, когда заключенных стали использовать на стройках, для содержания лагерей и для других более сложных задач.
Всякая работа требует управляющих. Но СС сторонилась физического труда это была каста воинов, достойная только командовать рабочей массой. Поэтому заключенный мог выбиться в начальники, причем, некоторые назначения таили в себе, казалось, непреодолимый соблазн власти, некоторой безопасности и привилегий. Однако разделение на "классы" не базировалось на их экономической роли и, следовательно, не определялось важностью их функций. "Классы" возвышались и падали лишь по прихоти СС.
Так, деление на квалифицированный и неквалифицированный труд, которое для заключенного было вопросом жизни и смерти, основывалось не на квалификации, а на принадлежности к "классу" в лагерном расслоении. Заключенные из среднего "класса" назначались в команды для квалифицированного труда независимо от того, имели они нужную квалификацию или нет. Если имели хорошо, если нет - получат в лагере. Именно так заключенные становились электриками или хирургами; например, войдя в "почти средний класс", сорок политических заключенных-евреев стали каменщиками. Капо назначали на работу, преследуя обычно внутрилагерные политические интересы или личные цели.