Психология национальной нетерпимости

Чернявская Юлия

К сожалению, нет недостатка в грузинской прессе и литературе и в примерах пренебрежительного отношения к абхазам, осетинам, туркам-месхетинцам. Обычным делом становится публикация невежественных, научно не обоснованных, совершенно фантастических версий, согласно которым, к примеру, абхазы (или часть абхазов) «пришли» в Грузию откуда-то чуть ли не из Центральной Азии или с Северного Кавказа.

Выдвигаются совершенно произвольные гипотезы по поводу того, как и почему создавались Абхазская, Аджарская, Южно-Осетинская автономии в Грузии: мол, большевики (или лично Сталин) «дали» эти автономии в награду абхазским и осетинским боевикам-революционерам за помощь в аннексии Грузии; поэтому все автономии надо упразднить и в дальнейшем проводить такую демографическую политику, чтобы грузинское население во всех регионах составляло устойчивое большинство.

Суть вопроса, однако, не в том, чтобы констатировать (или, напротив, отрицать, что было бы неблагодарным и бесполезным занятием) факты националистических, в частности, антиабхазских, антиавтономистских высказываний и настроений в грузинской печати и разного рода политических декларациях.

Организаторы абхазской войны, соучастники этой политической провокации, сторонники Ардзинбы, отвечающие за идеологическое обеспечение июльско-августовской авантюры 1992 года, размахивают цитатами (иногда искаженными, усеченными, но пусть даже абсолютно точными) подобных заявлений «грузинской стороны», пугая ими своих соотечественников и используя их для обоснования своей правоты. Но дело в том, что именно такое использование совершенно неправомерно. Это примерно все равно, что оправдать (допустим на минуту такую страшную фантастическую картину) какой-нибудь упредительный военный удар, нанесенный по России Соединенными Штатами Америки (или Израилем? Или Германией?) на том основании, что российская печать определенного сорта (газета «День» и ей подобные) полна разного рода антиамериканских, антисемитских и тому подобных мерзостей.

Политику Грузии по отношению к народам Грузии, к автономиям в составе Грузии нельзя ни рассматривать, ни оценивать на основе отдельных выступлений (к тому же, возможно, провокационных, как в той же газете «Коммуниста» 1988 года; возможно, искаженных при переводе или цитировании), даже если за этими частными и субъективными выступлениями ощутим определенный пласт грузинского национального менталитета, развращенного шовинизмом и эгоизмом.

Те, кто готовил абхазскую войну и кто вел ее, не желая уступить «противнику» ни пяди абхазской земли, ловко спекулировали как на национальных чувствах абхазов, стремящихся к утверждению собственного достоинства, собственного права на эту землю (отсюда и в абхазской историографии и публицистике порою фантастические версии, развивающие концепции не только автохтонности абхазского этноса, но и тысячелетнего — даже многотысячелетнего абхазского царства на этой земле, преобладания абхазской культуры над грузинской и т. п.), так и на просчетах, заблуждениях грузинских авторов, проявлявших поразительную глухоту и к боли, и к надеждам, и к интересам «других» народов Грузии. Любой призыв к «деарменизации», «детуркизации» грузинской земли, к упразднению всех автономий, к «государственному регулированию рождаемости негрузинского населения», к изгнанию всех осетин в Осетию, русских — в Россию и т. п. (а такие призывы звучали и на митингах, и в грузинской печати) был буквально манной небесной, драгоценным подарком для тех реакционных сил, которые были заинтересованы в том, чтобы уничтожить демократическое движение в Грузии, предотвратить ее «выход из СССР», а позднее — развязать войну против независимой Грузии, и подталкивали к этой войне народы бывших «советских социалистических» автономий, запугивая их угрозой беспощадного грузинского национализма.

А ДАЛЬШЕ БЫЛА ВОЙНА…

А дальше была война, и может быть, еще не пришло время для создания ее полной истории, ибо нет пока у этой войны конца. О войне будут написаны другие книги: о боевых действиях, о клубке провокаций, срывающих каждую попытку мирными, политическими средствами урегулировать конфликт. О том, как были сорваны «абхазской стороной» с трудом достигнутые — при участии руководства России — договоренности о прекращении огня 3 сентября 1992 года. О трагедии города Гагры, отбитого 1 октября абхазскими гвардейцами и «конфедератами» у грузинских войск и превращенного в черное пепелище. Об обстрелах Сухуми. Об участии в бомбардировках мирных городов и сел российской военной авиации.

Эта книга — не о войне. Она — об ее истоках и причинах.

Объективная оценка «абхазской трагедии» невозможна без учета реальной ситуации, реальных противоречий внутри каждой из противоборствующих сторон. Наивно было бы предполагать, что с абхазской стороны действуют исключительно «силы зла» (бандитские, преступные формирования, политические авантюристы и т. п.), в то время как на грузинской стороне — сплошные ангелы в белых одеждах. Только белая и только черная краски, вообще, непригодны или во всяком случае недостаточны для того, чтобы описать и воспроизвести сложный колористический спектр реальной военно-политической ситуации в Абхазии 1992 года. С одной стороны, никак нельзя отрицать или недооценивать того факта, что под знаменами «независимой Абхазии» сражается (и не только на поле военных действий, но и в сфере политики, культуры, науки, на страницах газет, на волнах радиоэфира и т. д.) определенная часть субъективно честных, никем и никак не «купленных», не «нанятых» людей, искренне верящих в справедливость борьбы с «грузинским империализмом»; в необходимость придти на помощь маленькому братскому народу, подвергшемуся агрессии.

С другой стороны, — что особенно печально, — и Грузия в этом конфликте, прежде всего в лице тех вооруженных сил, которые находятся на территории Абхазии с августа 1992 г., выглядит отнюдь не безгрешной защитницей великих идеалов демократии и свободы. «На войне как на войне» — льется кровь, совершаются насилия и убийства, причем с грузинской стороны и жестокость, в том числе по отношению к пленным и к мирному негрузинскому населению, и факты мародерства, грабежа, вандализма по отношению к культурным ценностям, и иные многочисленные примеры нарушения всех гуманных прав и норм, предусмотренных международными конвенциями, фиксируются объективными информаторами и представляют собой горькую реальность. Безнадежной и трагикомичной была бы любая попытка взять под защиту и оправдать абсолютно все, что делают в Абхазии (в том же Сухуми после взятия города 18 августа 1992 г.) представители «грузинской стороны» на всех уровнях — военного

командования, неподконтрольных командованию вооруженных лиц и групп, гражданской администрации, допускающих пропагандистскую ложь и националистский экстремизм средств массовой информации, наконец, просто на уровне обывательского сознания и поведения (те очереди за хлебом, из которых изгоняются негрузины; те нормы распределения гуманитарной помощи, по которым, как свидетельствует побывавшая в Сухуми Ольга Супруненко (депутат Моссовета), «мегрелам давали мешок муки… русским — 1 кг; мегрелам 1 кг сахара, русским — стакан»).

Нелепо было бы отрицать эти факты, даже если допустить в такого рода свидетельствах известную долю преувеличения, не проверенных слухов и искажений истины. Все равно, доля печальной и трагической правды в этом есть, и свою задачу мы видим не в том, чтобы отрицать правду, не в том, чтобы защищать, обелять и оправдывать любые действия грузинских сил, любые акции «грузинской стороны», а в том, чтобы вскрыть внутренние причины трагедии, разобраться в том, кто же привел в действие эти страшные силы, кто вызвал цепную реакцию взаимоистребления, насилия, кто виноват в том, что Сухуми и Гагра, Ткварчели и Эшеры, Новый Афон и Гумиста, как и другие города и поселки Абхазии, независимо от того, как складывается их участь и переход из рук в руки в ходе военных действий, одинаково превратились в сплошной ад для мирного населения всех национальностей.

На этот главный и основной вопрос историко-политологического исследования нет иного ответа, кроме одного: войну в Абхазии — войну против независимой демократической Грузии — подготовила, спровоцировала и начала объявлением всеобщей мобилизации 14 августа 1992 г. группа политиков, пришедших к руководству Верховным Советом и правительственными структурами Абхазской АССР, инспирированных спецслужбами (Комитетом государственной безопасности) бывшего Советского Союза, которые с 1989 года вели целенаправленную работу по созданию в Абхазии своей резидентской сети, выдвижению политических ставленников союзного «Центра», по формированию «5-й колонны» внутренних врагов против «сепаратистской» (задумавшей и осуществившей «выход» из СССР) Грузии. Историческая трансформация советского государства, развал СССР, изменение политической ситуации в Грузии (победа на выборах осенью 1990 г. блока партий «Круглый стол», приход к власти радикалов во главе с бывшим диссидентом Звиадом Гамсахурдиа, постепенная деградация его режима в сторону диктатуры неофашистского типа; наконец, государственный переворот, или «тбилисская революция», продолжавшаяся с 22 декабря 1991 по 6 января 1992 года, и приезд в Грузию в марте 1992 г. Э.А. Шеварднадзе, возглавившего Государственный Совет) ничего не отменили и не изменили в целях и формах деятельности тех сил, кто готовил с 1989 года в Абхазии антигрузинский плацдарм. Эту войну они готовы были вести против Грузии в любом случае, при любом раскладе политических сил (за исключением того единственного и уже совершенно невозможного после апреля 1989 года, а тем более после августа 1991 года варианта, когда Грузия остается в составе СССР), ибо конечные цели этой войны — реставрация коммунистического режима, советского политического строя и имперской системы в формах старого СССР или какого-либо его модернизированного варианта, наказание непослушной колонии и возвращение се в имперскую систему. Важнейшим средством этой войны с самого начала мыслилась и реализовалась активизация «национального фактора»: в прожорливую топку политической провокации здесь нужно было бросить прежде всего абхазский этнос, затем, по возможности, вовлечь другие народы — русских, армян, турок, адыго-кабардинские народы Северного Кавказа, во всех случаях максимально обыгрывая реальные, действительные, не выдуманные межэтнические противоречия, чувства национальной обиды, ущемленного национального достоинства, моменты этнической или конфессиональной солидарности с абхазами близких им народов, все обстоятельства, связанные и с несовершенством политического устройства бывшей Грузинской ССР с ее странными автономиями, и с социальными потрясениями, и с демографическими сдвигами, и с низкой массовой культурой межнациональных отношений.

Еще до войны, на одном из заседаний депутатской фракции «Демократическая Абхазия» один из депутатов — Джемали Гамахардия сказал: «Ардзинба играет на руку тем силам, которые хотят восстановить чудовище под названием СССР».

Восстановить это чудовище, к счастью, уже невозможно. Но масштаб преступлений тех, кто во имя этой цели начал свою страшную войну — поднял абхазскую мятежную Вандею, должен быть понят нашими современниками и потомками.

Беседуя с Андреем Карауловым в телевизионной передаче «Момент истины» 28 июня 1993 года, Владислав Ардзинба, заметно нервничая и срываясь на совсем не мужской истерический тон, на вопрос о том, чего он не ожидал от этой войны, чего он заранее не мог себе представить, стал рассказывать о чудовищных зверствах занявших Сухуми грузинских частей: сожгли театр… разрушили Институт языка, литературы и истории… уничтожили ценнейшие рукописи, книги, архивы… Страшно. Подумать было заранее нельзя, что люди на такую подлость способны.

Действительно, это страшно, но есть мера всему — и преступлениям, и жестокости, и ужасам войны. Есть мера, и есть возможность сравнений. Поэтому пусть на последних страницах этой книги останется зарисовка, сделанная в том самом, занятом грузинскими гвардейцами Сухуми, против которого возглавленные Верховным Советом Абхазии и лично Владиславом Ардзинбой силы ведут с августа 1992 года свою объявленную войну. Эта зарисовка сделана молодым московским журналистом Дмитрием Холодовым, далеким от каких-либо грузинских корней. А поскольку та московская газета, где был напечатан его репортаж в конце июля 1993 года, вряд ли бывает в руках у гудаутских руководителей, мы просто воспроизведем несколько штрихов этой журналистской зарисовки. Должны же люди узнать, за что сражается «та сторона», которой руководят в Гудауте. Как она сражается. Каков, действительно, предел подлости, на какую способны люди.