Психология смысла: природа, строение и динамика смысловой реальности
Шрифт:
Но традиционная психология индивидуальности не может уловить феномен разомкнутости мира личности и его взаимодействия с другими мирами. Человек обладает не только чертами, мотивами и эмоциональными состояниями, но и содержаниями – значениями, смыслами, символами, понятиями, ценностями, мифами, теориями и др., которые имеют знаковую природу и могут передаваться. С этим процессом мы встречаемся только у человека: у животных нет содержания. Можно сказать: душа есть содержание. В отличие от традиционных переменных, изучаемых психологами, содержания нельзя выявить, если субъект сам не сообщит нам о них.
На уровне содержания мы оказываемся принципиально разомкнутыми друг к другу, способными взаимодействовать в едином общем пространстве. Люди как носители миров, наполненных содержаниями, принципиально разомкнуты по отношению друг к другу и к миру культуры, находятся между собой в постоянном диалоге, в котором
При традиционном подходе оказывается невозможно понять, что происходит, например, в аудитории во время лекции. Несколько десятков автономных индивидуальностей объединяет в одном помещении обмен содержанием. Лектор и слушатели входят в это пространство со своими определенными содержаниями, со своим внутренним миром, мировоззрением. Лектор излагает на одном уровне слова, на другом уровне – идеи, на третьем уровне – смыслы и ценности. Все это – психологические содержания разного уровня. Лектор «вбрасывает» эти содержания в общее пространство. Содержания, вбрасываемые лектором, по-разному взаимодействуют с тем миром содержаний, с которым пришел в эту аудиторию каждый из слушателей. Но какое-то взаимодействие происходит практически у каждого. Даже резкое отрицание: «Нет, это полный бред, это полная ерунда» – также результат взаимодействия содержаний.
В этом же пространстве мы оказываемся разомкнутыми не только друг к другу, но и по отношению к культуре, человеческому миру. В последнее время в литературе (А.Г. Асмолов, Л.Я. Дорфман, А.А. Леонтьев, ДА. Леонтьев и др.) активно дискутируется идея неклассической психологии ( Эльконин, 1989); суть ее заключается в признании того, что психическая реальность существует не только в индивидуальной психике, но и (в объективированной форме) за ее пределами, в объектах материальной и духовной культуры. Индивид усваивает из культуры психологические содержания в ходе своего развития и затем возвращает их вновь в культуру в виде созданных им объективированных продуктов деятельности.
Из культуры мы в основном и черпаем материал для построения наших миров. Заимствование культурных моделей поведения было недавно очень интересно проанализировано в русле культурно-исторического подхода Е.Е. Соколовой (1999). Художественная литература – очень мощный источник заимствования подобных моделей. Сошлюсь лишь на знаменитую повесть Гёте «Страдания молодого Вертера», после выхода которой не один десяток людей покончили с собой, обнаружив в книге модель поведения, которой они сочли за благо последовать. Они обнаружили возможность и сочли эту возможность чем-то привлекательной для себя. Даже в психологию часто проникают модели поведения, заимствованные из художественной литературы в качестве иллюстрации каких-то психологических реалий – существуют такие понятия как «синдром Мартина Идена», по имени героя романа Джека Лондона, который кончает с собой, добившись всех своих целей, потому что больше не к чему стремиться; «эффект Полианны», по имени героини известной детской книги Элинор Портер, которая обладала способностью позитивно переинтерпретировать все неприятности, с которыми она сталкивалась, и т. д. Таким образом, смыслы, образующие содержание нашей личности, вычерпываются нами не только из собственного опыта, порождаются не только собственной деятельностью – они также приходят к нам из других смысловых миров.
От смысловой системы – к открытому смысловому горизонту
Б.С. Братусем (1999) в русле концепции смысловой регуляции и смысловой сферы было введено представление о «смысловой вертикали» – иерархии смысловых критериев, от эгоцентричных до духовных, задающих жизненные ориентиры на разных уровнях личностного развития. Не обсуждая здесь эту модель, хотелось бы акцентировать другое измерение смысловой реальности – горизонтальное, прямо связанное с обозначенным выше неклассическим подходом в культурно-исторической парадигме.
Разомкнутость смыслового мира личности по направлению к другим смысловым мирам – как других личностей, так и произведений культуры – означает, что я не ограничен моим индивидуальным опытом в качестве источника смыслов, на которые я могу опереться в регуляции своей жизнедеятельности, но обладаю бесконечными по сути возможностями расширения моего смыслового мира за счет других
К измерению открытости и богатства смыслового мира личности уместно применить понятия горизонтали и горизонта, поскольку взаимодействия между носителями смысловых миров не носят иерархического характера, и даже если один смысловой мир вбирает в себя другой, то это их отношение не определяется в терминах «верх – низ» – оно всегда сохраняет возможность взаимности, и малый мир может так же вобрать в себя больной, как и большой – малый. С другой стороны, динамика этого измерения происходит путем его расширения, что как нельзя лучше описывается метафорой горизонта. Таким образом, смысловая горизонталь – это плоскость диалога, содержательной открытости людей как носителей внутреннего смыслового мира друг другу и культуре (миру артефактов), а смысловой горизонт – это мера широты, богатства и разнообразия этого мира.
Вертикальное измерение ассоциируется при этом скорее с интеграцией, внутренним переструктурированием и качественным развитием смыслового мира на основе процессов понимания. Наконец, еще одно измерение смыслового потенциала личности, наряду с горизонтальным и вертикальным, – это его связь с действием, отливка в личностные структуры, мера реального воздействия смысла на регуляцию процессов жизнедеятельности.
В этой статье были коротко намечены несколько новых, нетрадиционных подступов к проблеме смысла, преодолевающих, в частности (хотя не отрицающих) концепцию, изложенную в моей книге «Психология смысла». Эта концептуальная динамика, по всей видимости, связана не только с развитием авторских взглядов, но отражает и динамику проблемного контекста – статус и популярность проблемы смысла в психологии сейчас намного выше, чем десятилетие тому назад. Вместе с тем оборотной стороной популярности является риск упрощения реальности, со сложностью которой часто не удается совладать. Поэтому основная задача этой статьи – эксплицировав основные неявные проблемы, связанные с понятием смысла (такие, как смысловая реальность, экзистенциальный смысл, осмысленность, смысловое поле, смысловой горизонт), по возможности предупредить упрощенное его понимание. Теоретический потенциал понятия смысла неисчерпаем и только начал разрабатываться. Этому понятию суждена долгая и продуктивная жизнь.
Литература
Артемьева Е.Ю. Основы психологии субъективной семантики. М.: Смысл, 1999.
Асмолов А.Г. Психология личности. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1990.
Бинсвангер Л. Экзистенциально-аналитическая школа мысли // Экзистенциальная психология. Экзистенция. М.: Апрель-пресс; ЭКСМО-пресс, 2001. С. 308–332.
Братусь Б. С. Личностные смыслы по А.Н. Леонтьеву и проблема вертикали сознания // Традиции и перспективы деятельностного подхода в психологии: школа А.Н.Леонтьева / Под ред. А.Е. Войскунского, А.Н. Ждан, O.K. Тихомирова. М.: Смысл, 1999. С. 284–298.