Психология собаки. Основы дрессировки собак

Уитни Леон Ф.

Негативные стимулы действительно представляют собой наказание, сознаем мы это или нет. Над проблемой угасания и связи этого процесса с подкреплением проделана большая исследовательская работа. Вот один из наиболее памятных и не подвергшихся исследованию фактов: гораздо труднее исключить дурную привычку, при формировании которой подкрепление применялось редко, с перерывами или нерегулярно, чем изначально возникшую под воздействием методичного и регулярного подкрепления. Но, в последнем случае, связанное с пресечением привычки эмоциональное потрясение гораздо сильнее.

Для иллюстрации снова вернемся к собаке, привязанной в конуре на заднем дворе. Она лает. На первых порах хозяйка,

чтобы успокоить ее, торопится принести из дому еду, никогда не позволяя собаке долго лаять из опасения рассердить соседей.

А другая собака живет на ферме. Она тоже лает, но соседей поблизости нет, так что с помощью лая еду можно выпросить лишь от случая к случаю, не регулярно.

Обе собаки проданы одному и тому же владельцу, которому придется теперь отучать их от лая. Он привязывает их в отдельных конурах и решает прибегнуть к водным процедурам. Ставит перед каждой будкой ведро воды. Как только собака залает, выбегает и выплескивает на нее ведро. Какая собака скорее отучится, у какой быстрее угаснет условный рефлекс или реакция сотрется в памяти?

Труднее будет справиться с собакой, которая получала награду время от времени, и легче с той, которую поощряли всякий раз без исключений, но последняя сильнее пострадает от эмоционального шока.

Представляется бесспорным, что сочетание позитивного и негативного подкрепления значительно эффективнее, чем применение каждого из них в отдельности. Тут встает вопрос: следует ли с самого начала дрессировки применять оба типа или лучше начать с позитивного, а потом прибегать к негативному? Очевидно, сначала необходимо дать собаке понять, что подобающее поведение поможет ей удовлетворять свои потребности. Нельзя начинать с «наказаний». Исследования, проведенные на нескольких видах животных, показали, что наиболее эффективный способ — отложить негативное подкрепление до тех пор, пока собака не станет правильно вести себя на протяжении 75 процентов времени, и лишь после этого приступать к исправлению проступков с помощью негативного подкрепления.

Предположим, вы желаете натаскать своего бигля только на кроличий след. Если при первых попытках он возьмет лисий след и вы его накажете за ошибочный выбор, можно навсегда отбить у собаки охоту идти по любому следу. Поэтому лучше снять его с лисьего следа, даже, может быть, пустить в заросли, выгнать кролика и дать погоняться за ним вволю. А если вам повезет подстрелить кролика, чтобы собака могла его потрепать, тем лучше. Наказывая собаку за гон по лисьему следу после того, как она хорошо научилась гонять кроликов, вы не позволите ей связать наказание с работой по кролику.

Следующий очень интересный феномен Павлов называл «обобщением».

Если у собаки в ответ на определенный стимул возникает условный рефлекс, она начнет реагировать также на другие, близкие к первому стимулы, но реакция будет при этом менее выраженной.

Например: ваша собака обучается лаять на звонок в дверь. Если сменить звонок и он будет звучать по-другому, она все равно прореагирует, только слабее.

Обучаясь лаять на дверной звонок, собака может залаять на любые звонки — кухонный таймер, телефон, будильник и прочее. Обнаружив со временем, что лай на любой звонок, кроме дверного, не вызывает у вас ответной реакции, она постепенно прекратит лаять на все прочие, за исключением звонка в дверь.

Здесь мы сталкиваемся с явлением различения. Чем сильнее стимул, тем скорее собака обучается процессу различения. Я рассказывал о поведении собак, привыкших к морфину, и о том, как они различали меня среди небольшой группы людей. Они испытывали очень сильную потребность в стимуле. И обладали на редкость острой для собак способностью к различению.

Когда собака в лаборатории слышит

звук определенного тона, у нее формируется условный рефлекс слюнотечения. Услышав близкий к знакомому тон, она тоже будет пускать слюну, но слабее. Если потом она станет получать еду лишь при звуке одного тона, никогда не получая при близком, вскоре слюнотечение начнет возникать только при звуке нужного тона. Собака научилась различать. И всем известно, что они учатся этому весьма успешно.

Желая продемонстрировать, что бывает, когда от собак чересчур много требуют, часто ссылаются на знаменитые опыты Павлова, учившего их отличать круг от эллипса. Павлов все больше и больше приближал форму эллипса к кругу, пока собаки не утрачивали способность их различать, после чего у животных развивался невроз. Впрочем, едва ли кому-то захочется в процессе практической дрессировки превращать собак в невротиков.

Каждой собаке придется усвоить тысячи различий, прежде чем получить право считаться хорошо обученной. Возможно, именно этим определяется разница в интеллекте между псом, свободно бегающим на ферме, и собакой, которую держат в питомнике, если проэкзаменовать их в одном возрасте, скажем двухлетнем. По сравнению с собакой из питомника пес с фермы знает гораздо больше, так как ему приходилось усваивать гораздо больше различий. Отсюда мы видим, что различение связано с отказом от некоторых обобщений.

Повторим кое-что и проясним суть вопроса — мы обсудили условные и безусловные рефлексы и увидели, что означает угасание и различение. Все это виды научения. Пусть даже на первый взгляд больше кажется, будто собака разучивается, утрачивая приобретенное, однако процесс угасания необходим для различения, которому принадлежит жизненно важная для обучения роль.

Выявление отличий, или дифференциация, — это не то же самое, что различение, но эти свойства друг другу сопутствуют. Фоксхаунд, бегущий по лисьему следу, придерживается одного запаха и не сворачивает, даже если след пересекла другая лиса, оставившая более свежий запах. Это реакция различения. Но когда фоксхаунд впервые выходит в поле, сколько других видов животных искушают его пуститься в преследование — кролики, опоссумы, куропатки, фазаны, еноты, олени, лесные сурки, белки. Ему предстоит научиться отличать один вид от другого.

Собака фактически различает запах лисы потому, что порой след бывает влажным или, как говорят охотники, «горячим», а иногда сухим («остывшим»). Иногда след пересекает вспаханное поле и исчезает, но собака способна учуять его на другой стороне поля. Чтобы идти по следу, который постоянно меняется, реакция различения у нее должна быть очень острой, а для того, чтобы не сворачивать с «остывшего» на «горячий», оставленный другой лисой, — еще острее.

Некоторых собак с очень сильными от природы влечениями очень трудно обучить дифференциации и еще труднее — реакции различения.

Принцип «цепной реакции»

Согласно этому принципу один ответ или реакция на стимул может послужить стимулом для следующего ответа или реакции. Собака усваивает, что должна принести свою алюминиевую миску в определенное место, и тогда хозяйка, которая отправляется на работу и кормит собаку после возвращения в половине шестого, наполнит ее едой. Как только собака завидит хозяйку, сразу несет миску. Таким образом, приход хозяйки становится стимулом, который вызывает реакцию (собака идет за миской), которая вызывает следующую реакцию (собака следит, как в миску накладывают еду), которая служит ей подкреплением. Но вскоре собака усваивает, что звук поворачивающегося в замке ключа означает появление хозяйки. Этот стимул (если хотите, подсказка) заставляет собаку встречать хозяйку, приход хозяйки заставляет ее нести миску и так далее. Это простая цепная реакция.