Психология трейдинга. Инструменты и методы принятия решений
Шрифт:
Заключение
После того как вы начнете реагировать на структуру языка, в новое измерение перейдут для вас чтение финансовых колонок на веб-сайтах, просмотр финансовых новостей и участие в чатах онлайн. Ваш язык отражает ваше мировоззрение; каждый раз, когда вы что-то говорите, вы что-то раскрываете. Люди редко раскрывают свои истинные чувства в том, что говорят, но не могут скрыть свои чувства в том, как они это говорят. Хорошие игроки в покер, психологи и трейдеры знают ценность «речей». Ваши слова, чувства и действия отражают модели, которые вы применяете, чтобы понять мир.
Я не раз слышал, что успешные трейдеры, стремясь узнать, как лучше всего действовать на рынках, определяют, что может сильнее
Мне неоднократно доводилось видеть ситуации, в которых быки и медведи неистово доказывали свою правоту в чатах, а рынок упорно увязал в трясине бесконечного диапазона консолидации. Аналогичным образом даже в самые мрачные периоды, такие как после террористических актов во Всемирном торговом центре 11 сентября 2001 г., рынок был в состоянии совершать значительные ралли.
Функция рынков состоит в том, чтобы эффективно распределять капитал в экономике. Чтобы выполнять эту функцию, они должны с течением времени вознаграждать риск. Если бы принятие риска систематически давало низкую прибыль – если бы акции последовательно приносили меньше, чем сберегательные счета, – то формирование и расширение предприятий неизбежно прекратилось бы. Умозрительные модели рынков, формируемые большинством трейдеров, прокладывают, по мнению трейдеров, безопасный, верный путь. Хотя такие модели в определенных условиях могут давать приемлемую прибыль, в целом они должны быть подвержены наказаниям, с тем чтобы рынки вознаграждали именно за риск. Когда я наблюдал значительный приток капитала в облигационные фонды и на денежные рынки вслед за бедствием 11 сентября, то знал, что пришло время продавать коротко портфели облигаций и брать прибыль на длинном конце кривой. Паническая реакция рынка – будь то в верхнюю или нижнюю сторону – вознаграждается редко. Скорее рынок вознаграждает тех, кто создает аномальные карты, находя неочевидные пути вопреки правилам, придуманным для торговой игры.
Глава двенадцатая
Сессия под прицелом
В противоречиях мы находим цели.
Роль экстраординарных состояний ума в ускорении изменения помогает объяснить, почему кризисы являются периодами как великой неразберихи, так и великих возможностей. Именно тогда, когда наши психические карты сталкиваются с наибольшими проблемами, мы склонны чувствовать себя потерявшими ориентацию и находящимися под угрозой. Но вместе с тем это время, когда мы обычно перестаем сравнивать события с нашими картами. Вместо этого переделываем карты в соответствии с изменившейся действительностью. Изменение требует, чтобы мы вызывали кризисы, которые бросают вызов нашим привычным представлениям о самих себе и рынках так, чтобы мы могли взглянуть на жизнь и трейдинг по-новому.
В данной главе мы рассмотрим роль кризисов в изменении и способы, которыми можем сокрушить свой комфорт, в соответствии со стратегией стремясь к тревожащим событиям. Научившись воспринимать кризис, мы сделаем большой шаг к тому, чтобы стать для себя агентами изменения – во всех аспектах жизни.
Джек – человек в кризисе
У психологического консультирования есть неписаный закон: вероятность возникновения кризиса прямо пропорциональна приближению психотерапевта к окончанию пятницы. Вся неделя может быть тихой, но это не имеет значения. А в 17.00 в пятницу кто-то обязательно позвонит со своими неотложными проблемами. И каждая частичка вашего существа возопит: «А до понедельника нельзя было подождать?!» Но вы так не поступите и радостно назначите встречу на 18.00, чтобы в очередной раз извиниться дома за позднее возвращение.
Иногда –
А бывает (например, после полудня в пятницу), что мне хочется иметь приемные часы, как у банкира, – или никаких приемных часов вообще. После вереницы встреч с людьми, переживающими различные состояния умственного расстройства, финишная черта в 18.00 кажется где-то на горизонте.
Именно такие чувства я испытывал, когда в мой кабинет вошел Джек. До этого в течение часа принимая клиента, я пытался бросить вызов его личности, его удобному представлению о самом себе. Но возникло недоразумение, и я не был уверен, что он снова обратится к моим услугам психологического консультанта. Держась за голову и жалея, что, подобно молнии, обрушился на клиента, я являл собой, говоря словами Борхеса, типичный пример раскаяния и усталости.
Джек был большим человеком во всех смыслах этого слова: высоким, широкоплечим и плотным. Но выглядел измученным и опустошенным. Его футболка и джинсы нуждались в хорошей стирке. Все в нем кричало о депрессии.
За какие-то 30 секунд ко мне возвратилась энергия. Джек заявил о намерении убить себя. Не со страхом, не с болью, а просто констатируя факт. Он собирался врезаться на машине в дерево на скорости 60 миль в час. Это было бы достаточно похоже на несчастный случай, объяснил он, чтобы дети могли получить возмещение по его страховке. Желудок у меня на миг свело, что подсказало мне: это не обычный «крик о помощи» и дело обстоит всерьез.
– Я здесь потому, что все меня постоянно заставляют пойти с кем-нибудь поговорить, – объяснил Джек. – Но я уже все решил. Я не хочу жить. Я не желаю так жить.
С этими словами он закрыл лицо руками и разразился беззвучными рыданиями.
Только человек определенного склада способен получать удовольствие от вмешательства в кризис. Все, что происходит в долгосрочной психотерапии, при вмешательстве в кризис сжимается в единственный сеанс: знакомство, получение информации о человеке, переключение передач, разработка и осуществление плана изменения. Такую скорость выдержат не все; но в конце концов больше людей ездит на Toyota Camry, чем на BMW M3. Вмешательство в кризис для психологического консультирования сродни гонке NASCAR. Никакой удобной кушетки для анализа и осторожных интерпретаций в духе Фрейда – только открытый кузов из углеродного волокна и перипетии гонки, требующие быстрых рефлексов.
Странное дело, но хорошие кризисные психотерапевты после начала сессии не думают о скорости. Они не думают о финишной черте или о том факте, что человек смертен. Как и в случае с трейдингом, происходит полное погружение.
Такое погружение возможно только при отсутствии беспокойства. Для меня спокойствие, приходящее во время сеансов психологического консультирования, на которых решаются вопросы жизни или смерти, возникает из понимания того, что карты сданы в пользу жизни. Если люди искренне хотят убить себя, то им, конечно, не нужно консультироваться с психотерапевтом. Мнение врача не имеет для них никакой ценности. А обращение ко мне за помощью говорит о том, что важная часть их личности хочет жить, хочет найти выход. Немногие люди действительно хотят умереть. Они просто хотят найти выход из невыносимой ситуации. Та их часть, которая обращается к психотерапевту, ищет альтернативный выход. Это дает важное преимущество.