Психология в лицах
Шрифт:
Божович не была кабинетным ученым. Она любила повторять: «Психология — наука конкретная». Хотя ее мировоззрение и представления о личности, по существу, противоречили тем, которые культивировались тоталитарным обществом, она, оставаясь беспартийной, не занимала диссидентскую позицию противостояния обществу, а стремилась по мере сил содействовать гуманизации этого общества.
Проводившиеся в ее лаборатории экспериментальные исследования (тридцать лет она руководила лабораторией психологии формирования личности в НИИ общей и педагогической психологии) находили практический выход в работе с воспитанниками суворовских училищ, школ-интернатов, школ для трудных подростков
Ее интересовали живые реалии современной школы. В период хрущевской «оттепели» Божович совместно с Т. Е. Конниковой пыталась по-новому взглянуть на проблемы пионерской организации, воспитания коллективизма, внося в них гуманистическое содержание. Коллективизм в ее понимании выступал как альтруизм, проявление доброты, сочувствия, сопереживания (именно в ее лаборатории в лексикон отечественной психологии было введено понятие «эмпатия»).
Идеи манипулирования ребенком, даже во имя самых благородных целей, были глубоко чужды школе Божович. Так, она подвергла резкой критике книгу Б. Т. Лихачева «Теория коммунистического воспитания», где ребенок выступал именно как объект психолого-педагогических манипуляций, включающих и воздействие на его подсознание (эта «несвоевременная» рецензия так и не была опубликована).
Сотрудниками лаборатории Божович под ее руководством за 30 лет выполнено большое число научных работ — это и исследования качеств и их формирования, и работы по проблемам мотивации: широкомасштабные исследования, связанные с мотивами учения советских школьников, доминированием мотивов и направленности личности. Новаторским было изучение самосознания и самооценки, аффекта неадекватности и эмпатии, конформизма и устойчивости личности. Особое внимание Божович придавала исследованию идеалов, высших чувств, произвольности, воли.
Спустя несколько лет после выхода монографии «Личность и ее формирование в детском возрасте», Лидия Ильинична получила письмо от известного литературоведа и критика Юрия Карякина, с которым она не была знакома, и вместе с письмом только что вышедшую его книгу «Самообман Раскольникова». В письме Карякин выражал свое восхищение работой Божович и писал, что, к сожалению, слишком поздно познакомился с ее книгой, в которой он нашел научное выражение собственных идей о личности, борьбе мотивов, роли идеалов и нравственности в жизни человека.
Однако позиция Божович далеко не всеми принималась и разделялась. Очень резкой критике подверглась сама идея экспериментального изучения личности, оценивавшаяся как уступка буржуазным влияниям. Характерно заявление В. А. Крутецкого, бывшего в ту пору заместителем директора института, на одном из ученых советов: «Я не позволю ставить советским детям зарубежные градусники!»
Психологу нового поколения требуется немалое воображение, чтобы представить обстановку, в которой на протяжении всей жизни трудилась Лидия Ильинична Божович, да еще в такой идеологизированной области, как психология личности. Все установки казенных идеологов, вся их нетерпимость к «чуждым» влияниям воплощались в этой сфере с наибольшей силой. Сейчас даже трудно вообразить, какой смелостью было включение в экспериментальные исследования и в научные тексты идей Фрейда, Роджерса, Хорни и др. Ей же казалось нормальным, что исследования могут вдохновляться разными теоретическими и методическими идеями, питаться из разных источников.
Так, работы по устойчивости личности имели два очевидных источника. С одной стороны, это был совместный проект с американским психологом Ю. Бронфенбреннером, в котором использовался предложенный им метод сравнительного изучения податливости детей влиянию взрослых и сверстников при решении моральных коллизий (сама Божович внесла в этот проект возрастной подход, что позволило дать совершенно новую трактовку всем полученным данным). С другой — это некоторые американские работы по конформизму. В работе аспиранта Божович Я. Л. Коломинского впервые в отечественной психологии были проведены впоследствии широко распространившиеся социометрические исследования с использованием методики Дж. Морено.
Но сколь бы разнообразными ни были по материалу, методам исследования и даже по стартовым теоретическим основаниям все эти работы, они никогда не являлись заимствованием или погоней за модой. Хороший экспериментальный прием брался как способ проверки и разработки собственных идей. И каждое эмпирическое исследование Божович и ее школы становилось шагом к созданию собственной теории личности. Вне сомнения, потенциал этой теории еще далеко не исчерпан.
П. Я. Гальперин (1902–1988) [7]
7
Очерк написан М. А. Степановой.
Психика возникла не для того, чтобы служить предметом исследования или любования. Она служит жизни, соками которой питается.
И мы обращаемся к ее исследованиям не ради красоты, а для того, чтобы помочь ей выполнить свою функцию, которую она, дитя природы, уже не может успешно и в массовом масштабе выполнить в искусственной среде человеческой культуры. Человек уже издавна приходил ей на помощь, но делал это стихийно.
Согласно распространенной точке зрения, личность творца неотделима от его творений. Далеко не всегда это положение оказывается верным. Однако жизнь П. Я. Гальперина, как личная, так и профессиональная, целиком и полностью подтверждает идею о неразрывном единстве личности ученого и созданной им теории. П. Я. Гальперин, отличавшийся от многих своих современников-ученых последовательностью научных взглядов, таким же, по свидетельствам очевидцев, был и в жизни.
При упоминании его имени перед глазами встает худой человек невысокого роста, абсолютно седой, с большим носом, в очках. Запомнилась его ироничная улыбка, красивые, как бы отточенные движения, негромкий спокойный голос. В аудиторию Петр Яковлевич всегда входил с портфелем, но во время лекций к записям почти не обращался. Говорил медленно, четко формулировал свою мысль, останавливая внимание слушателей на ключевых положениях. Его лекции вызывали большой интерес именно потому, что Петр Яковлевич всегда отвечал на многочисленные записки с вопросами.
По свидетельствам учеников и сотрудников, П. Я. Гальперин был отзывчивым и доброжелательным человеком. Его квартира являлась местом проведения интереснейших встреч и дискуссий. Отличительной чертой, на которую указывают современники П. Я. Гальперина, была его скромность. Петр Яковлевич публиковался до обидного мало — работа с его личным архивом позволяет предположить, что скромность сочеталась с очень высокой требовательностью. Статьи переписывались по 5–7 раз, главная книга «Введение в психологию» писалась более 20 лет (первые записи относятся к середине 50-х гг., а книга увидела свет в 1976 г.).