Психотерапевт Его Величества
Шрифт:
Я грущу еще минут пять, но все с самого начала было предельно очевидно. Одна ночь. Зато какая! Здоровая жизнерадостность все-таки берет верх. Вперед, терапить всех желающих и нежелающих.
Глава 12
Нового клиента зовут Джуед. Он большой и вдоль и поперек. Русые волосы растрепаны, длинная челка лезет в глаза, трехдневная щетина на высоких скулах придает лицу оттенок брутальной мужественности. Одет в широкую белую рубаху, стянутую на поясе плетеным ремешком, и зеленые просторные штаны с растительным
Садится он прямо на пол, потому что в кресле будет слишком возвышаться над моими метр шестьдесят.
– Здравствуйте, про что вы пришли?
– Я слышал, что вы целитель души. Это правда?
– Психолог. «Знающий души», если буквально. Я верю, что понимание самого себя помогает преодолеть трудности…
Мужчина досадливо перебивает:
– Да я все про себя понимаю, тут другое… Вы точно никому не расскажете?
Тревожится, и это заметно. Какую же тайну он собирается мне доверить? Отвечаю честно:
– Я обязана предупредить полицию, если вы планируете совершить преступление, и мне точно известно, где и когда это случится. Во всех остальных случаях я храню секреты моих клиентов… У меня даже есть право отказа от сканирования, – прозрачно намекаю ему на свою абсолютную надежность.
Клиент мучительно размышляет, говорить или нет. Жду. Очевидно, он принимает какое-то решение.
– Поклянитесь честью и памятью предков, что об этом разговоре никто и никогда не узнает. Никто и никогда, ни здесь, ни в вашем мире, ни в лучшем из миров.
Мужчина предельно серьезен. Ничего себе. Надеюсь, я знаю, что делаю.
– Я клянусь хранить в тайне то, что услышу сегодня, если это не информация о готовящемся преступлении.
– Ну хорошо.
Он вздыхает и выпаливает, зажмурившись:
– Я боюсь мышей.
Не ржать. Не ржа-а-а-ать!
– Расскажите мне об этом больше.
– Да что тут рассказывать-то… Я мужчина. Я воин. Когда вижу мышь, то становится сухо во рту, сердце колотится, колени дрожат. Не могу заставить себя войти в амбар. Я могу выйти с голыми руками против оборотня. Я не могу пройти по пшеничному полю.
– Что же, давайте попробуем с этим что-то сделать.
Клиент видит мое спокойствие и тоже начинает успокаиваться. Между прочим, я бы даже внутренне не улыбнулась, если бы он не стал делать из этого ТАКУЮ проблему.
Протягиваю ему бумагу и земную гуашь.
– Нарисуйте пожалуйста свой страх.
Его лицо превращается в ледяную гордую маску.
– Я не умею рисовать. Не обучен.
Да, Коллина говорила, что здесь и рисование, и лепка основываются на магии созидания, этому учат так же, как и созданию молнии у стихийников. Объясняю серьезно и немного торжественно, способствуя ощущению сакрального таинства:
– Эти краски из моего мира. Она не содержат магии, не нуждаются в особых умениях. Но они обладают способностью побеждать страхи. Вам нужно взять кисточку в руку, окунуть ее в воду… Да, так. Отчетливо представьте свой страх. Это может быть конкретный образ или размытые пятна, не важно. Доверьтесь своей руке, перенесите ваш страх на бумагу. Не думайте о том, что вы делаете, сосредоточьтесь на своих ощущениях.
Я наговариваю текст, снижая сопротивление, стимулируя этого чувствительного и гордого воина впервые в жизни делать то, что он не умеет. И на лист бумаги ложатся неуверенные серые мазки, передающие что-то жутко угрожающее и оскаленное. Замечаю, что клиент часто дышит, на лбу выступают бисеринки пота. На рисунке все больше темного, гуще и жирнее кляксы. В конце концов он срывается, замалевывает весь лист черным, сминает и бросает его в стену. Глубоко вздыхает, восстанавливая душевное равновесие, поднимается, чтобы уйти.
– Простите. Это безнадежно. Я пойду, извините за беспокойство.
– Что вы сейчас чувствуете?
– Досаду. Разочарование.
– А где ваш страх?
Он косится на мятый комок бумаги… Светлеет лицом.
– Это было не зря? Это сработало?
– Вы хорошо выполнили первую часть упражнения. Оживили свой страх и перенесли его на бумагу так сильно, что этот рисунок стал источником тревоги. Но на полпути нельзя останавливаться. Вы готовы продолжить нашу встречу?
– Да.
– Ваш страх теперь не внутри вас, а снаружи. Остается победить образ врага в вашей голове. Представьте себе ту мышь, которую вы боитесь.
– Представил.
– Опишите ее.
– Серо-седая, шерсть клоками, грязная. Злые глаза. Оскаленные тонкие желтые зубы. Длинный мерзкий хвост пульсирует, извивается. Она напряжена, готова прыгнуть.
Клиент слегка бледнеет, но в целом держится хорошо.
– Она такая злая, потому что очень голодная. Вам необходимо ее покормить. Представьте себе корзину с едой, которую она любит. Угостите ее чем-то.
Какое-то время Джуед мысленно кормит мышь сыром, зерном, рыбой… бутербродами, пирогами, мельбой и прочими съедобными штуками, не заботясь о зоологической достоверности. После каждого приема пищи я уточняю, как теперь выглядит зверь. И он с удивлением отмечает, что Очень Страшная Мышь потихоньку становится маленькой, безопасной, сытой и довольной жизнью. Шерстка уже лоснится, мордочка извазюкана в креме.
– Все. Она больше не хочет есть. Она объелась.
– И все-таки заставьте мышь съесть еще немного. Перекормите ее.
Он молча, прикрыв глаза, наблюдает за картинками в своем воображении. Усмехается по-доброму.
– У нее огромное толстое пузо, лапами до земли не достает. Икает, подняться не может. Смотрит на меня снизу вверх, глаза осоловелые от счастья, – тут он делает паузу и продолжает медленно, будто не веря в то, что говорит. – Она улыбается мне пьяной улыбкой… Я не боюсь ее!
– Вы могли бы ее погладить?
– Беру на руки. Я держу на руках мышь! Она такая маленькая… обняла мой палец передними лапками и уснула. Я чувствую, как трепещет ее сердечко… Сейчас я могу сжать руку и размазать ее набитые кишки.