Психоз
Шрифт:
…А потом, когда меня уже окончательно захлестнуло волной отвращение к этому говённому миру чужих насекомых, пришёл молодой парень. У него была любимая девушка, но он считал себя недостойным её. Так что любимая девушка и знать не знала, что она его любимая девушка. Не подозревала о его существовании. А он так любил, что дышать боялся. Заводил других девиц – не помогало. А к этой – не шёл. Потому что пока «ничего не добился». И что я сделала? Я сказала ему, что он дурак. Что лучше услышать «нет», чем всю жизнь бояться не услышать «да». Да и кому он нужен, если честно, такой мямля? «Да я бы, например, – сказала ему психолог Ларионова, – на такого даже не плюнула!» В зал бы, что ли, в спортивный пошёл, а потом уже… Пусть, в общем, радуется, что ему хоть какие-то девицы дают. Хотя бы подержаться… Весна начиналась. Обострение шагало по планете. Не рассмотрела психолог Ларионова психическую патологию в пареньке. Она и не обязана была рассматривать, конечно же. Но она была зла, а это непозволительно. Она не выслушала его толком. Будь психолог Ларионова чуть поспокойнее, чуть внимательнее, совсем немного сообразительнее – она направила бы его к психиатру. И, может быть, он даже пошёл бы. Может быть – и не пошёл бы. Скорее
…Что муж? Орал, что если из-за каждого шизофреника работу менять, то… Подруга Ирка выручила. В очередной раз утилизировала моё очередное радиоактивное чувство вины. Я даже сделала вид, что оно утилизировалось. Ирка не поверила. Сказала, что не одна Ларионова, так другая. Паренёк, если уж сдвиг по фазе был, всё равно бы нашёл, из-за кого или чего счёты с жизнью свести. Или в психушке бы сгнил. Да только не взяли бы. Потому что не буйный. Но ведь не другая, Ефросинья Филипповна. Не другая. А я. Именно эта Александра Ларионова собственной персоной. Я. Сирота сироту… Ирка орала, даже по щеке задвинула. Что орала? Да правильно орала. Мол, а что бы, если?.. Отдалась бы ему? Так у параноидальной шизофрении лабиринтов немыслимое множество припасено. Абсолютно немыслимое, неконтролируемое и логике, вкупе с математическим моделированием, неподвластное. Всегда можно отравиться из-за того, что ранее отдавшаяся, чтобы удержать от повешения, Сашка Ларионова сегодня надела красное в белый горох. Да. Всё правильно… Но знаете старую шутку психиатров? Если у вас паранойя, это не значит, что вас не преследуют… «Скажи спасибо, – говорила Ирка, – что он сам в петлю впрыгнул, а не тебя ножом пырнул. Да и вообще, не шизофреническое это дело – суицид. Это скорее эмдэпэшников [11] исход. В маниакале – влюбился-нащёлкал-напечатал-расклеил, в депрессухе – за верёвку схватился. Ты-то тут при чём? Это психиатрическая дефектура… Пока мы говорим, знаешь сколько на этой планете людей погибло? Животных?.. А насекомых?! Всё и все из-за тебя?.. То-то!» Права была, конечно, Ирка. Но только я уже не могла частной практикой заниматься.
11
МДП – маниакально-депрессивный психоз.
…Вот я и прикрыла эту частную лавочку, чтобы меня не преследовало очередное чувство вины. Подалась в «психологию бизнеса». Специалистом по «глубинной психологии личности». Название у конторы просто гениальное. «Психоз». Знаете, как расшифровывается? «Психологическая обработка зомби». Это наш хозяин так шутит. «Психология озарения» на самом деле. Прекрасный дядька, как все прекрасные дядьки. Жена, дети, бизнес. Я с ним на заре моей «карьеры» переспала. От скуки. И от тоски. И потому что меня опять стал преследовать тот жуткий сон. Сновидение. Чтобы его погасить нужны были свежие нервы, свежее волнение… Почему сновидение? Есть просто сны. А есть сновидения. Ирка считает, что это – сновидение…
…Впервые оно посетило меня во время медового месяца. Представьте себе идиллию, Ефросинья Филипповна: бюджетная южная страна, высокобюджетный отель, номер для новобрачных с видом на море, счастливые молодожёны, уставшие от волн и ещё неостывших прочих телесных страстей… Усталость и алкоголь уже смежили ей веки… Всё прекрасно и даже кондиционер не поломан. И вдруг… Мрак. Не мир людей. Пыль – не то инопланетная, не то потусторонняя – столбом. Потому что поток сильных мускулистых тел пересекает… Лошадей? Кентавров? Дорогу? Тракт? Границу? Черту? И всё там так огромно, что мозг сейчас лопнет. И так ничтожно мало, что нужен электронный микроскоп… Но я – ага, я – и гигант, размером с безразмерное, и самая ничтожная частица мироздания, для которой и митохондрия – планета… Но главное – не эти игры представлений и восприятий. А моё мятущееся сознание… Нет, я не вижу себя во сне. Я себя ощущаю. В куда более полном спектре чувств и эмоций, чем наяву… И мне надо на ту сторону этой несущейся лавины жизни. И я это не думаю. Мне просто надо. Но я не могу. Это же сон… Сновидение. Тот, кто испытывал сновидения, знает, что словами их не пересказать. И на холсте – не передать. Никак. И там – я точно знаю, не головой и не как информацию, – что на той стороне меня кто-то ждёт. Спокойно ждёт уже тысячи тысяч миллионов лет. И не дёргается. И не испытывает ни страха, ни боли, ни волнения, ничего. Просто тупо ждёт. И только в его силах остановить поток, преобразить пейзаж. Заставить застыть. И даже перенести меня на ту – свою – сторону. Но он этого не делает. И меня это ещё больше… бесит. Неправильное слово. Но это всего лишь слово… В эту реальность ощущения этого сновидения
…Вот оно мне снилось и снилось. Даже нейролептики со спиртным не помогали. Бывший муж уже чуть ли не в психушку меня сдавать хотел. А потом внезапно перестало. Слава богам. А как мальчик тот повесился, так снова мне это сновидение стало являться. Только уже обрело большую предметность. Я – уже я со стороны. То в шкурах. То в тоге. То в платье с фижмами. Жуть. Пыль – та самая, а я в фижмах. Мечусь. А он, тот, что на той стороне, спокоен, как камень. Каковы они, камни, в их мире? Так вот там, в моём сновидении, нет миров. Там – мир. Мир Единый. На самом деле не Бог един. Мир – един. И мир людей, и мир лошадей, и мир камней. Нет разделения на неорганику и органику. Сложно… Муж в командировку уехал, хотя я просила отменить. Вот я с владельцем компании «Психоз» и…
…Но это совершенно неважно. У нас с ним самые обыкновенные рабочие отношения, и та койка на них никак не аукнулась. Я и потом ещё мужу изменяла, без особых надрывов. Он, думаю, тоже вполне себе спокойно отрывался во «внешних мирах». Я прекрасно понимаю, как со мной тяжело…
…Почему со мной тяжело? Потому что я, например, не люблю детей. Особенно чужих. Почти никто не любит чужих детей, особенно чужих детей своего собственного мужа. Но мало кто в этом признаётся. Потому что – ага, вы улавливаете с ходу, Ефросинья Филипповна! – потому что ассертивность. Я делаю вид, что просто обожаю твоего лопоухого сопляка, прилепившего огромную зелёную козюлину из своего носа на моё постельное покрывало, а ты… Ну, тут у каждого своё «а ты»…
…Недавно мне ребёнка захотелось, от вашего внучатого племянника. Что? У него уже есть трое? Вот видите. Я же не смогу быть ассертивной. И это создаст нам с ним кучу проблем. Потому что для него их сопли – это его сопли. А для меня их сопли – чужие сопли. Он тоже не любит сопли? Ну, когда на тебя орёт отец – это одно. А когда чужая тётя делает педагогически уместное замечание – это совсем другое. Ор близкого – любовь. Вежливое внушение чужого – ненависть. Между людьми столько разветвлённых хрупких мосточков, что и не добраться…
…Да нет. Вы меня не расстроили. Чем вы меня могли расстроить, Ефросинья Филипповна? Тем, что у него есть дети? Я и сама догадывалась. Он такой, что не допустит ничего неприятного в жизнь любимой женщины? Ну, во-первых, он ничего не говорил мне о любви. А во-вторых, недопущение – это тоже манипуляция, как ни крути. Защитная манипуляция. А там – за щитом – он всё равно будет лоялен к соплям своих детей. Своих. Не моих…
…Да-да, вы правы. Я его пока плохо знаю. Зато я хорошо знаю мужчин. У них у всех есть период «петушизма», не путать с «жениховством», хотя по поведенческим признакам они и похожи. Как отличить «петуха» от «жениха»? О, это очень просто, Ефросинья Филипповна. Если обладать хоть толикой наблюдательности. Вот, например, тот, что мне недавно сделал предложение покалеченной руки и пламенного мотора… Я не говорила, что мне предложили выйти замуж? Это ерунда, потом… Так вот он, сделавший, всё равно не жених, а петух. Потому что, когда я впервые зашла к нему в дом… То есть тело зашло не впервые, а сознание – да. Потому что у меня от сознания отделился и потерялся пласт. И так и не нашёлся, что странно. Он был не большой и не важный, не жалко… Ну да, вроде как кратковременная амнезия, как раз когда я от мужа ушла. Бил? Ну что вы! Он же интеллигентный человек! Квартиру жены продать и потом об этом и не вспомнить – как два пальца… Но бить? Что вы! Я не потому ушла, а также – сознание и память потеряла, что он поднял на меня руку. Иногда, может, лучше и поднять её, эту руку, и что-то сделать. Особенно если она у тебя не покалеченная, эта рука. Так что ничего он, простите, Ефросинья Филипповна, не поднимал. Он просто пошёл на день рождения к своему начальнику, а я собиралась уйти в загул, потому что весь день пролежала под камнем… Но до загула я не дошла, потому что упала. А тот, что теперь предложил, подобрал. И к мужу стало не так уж и нужно возвращаться. Зачем возвращаться туда, куда не хочется, особенно если уже есть, куда идти… И вот заходит моё тело со вторым визитом, а сознание – с первым и… И знаете, как отличить «петуха» от «жениха»? Первый сразу начнёт крыльями размахивать и свой курятник нахваливать. Второй – сперва предложит умыться и кофе сварит. Тебе. Сам. Даже если у него есть домработница. Ваш Митя? Ваш Митя скорее «жених», хотя и не без здоровой доли «петуха». Было очень умилительно, когда он, впервые приведя к себе, стал рассказывать, что так живёт недавно в связи с некоторым изменением образа жизни. Ага. В очередной раз. Не важно. Изменил и изменил. Бывает. Я вот тоже привыкаю к изменам образа жизни. Изменяет и изменяет мне этот образ, понимаете ли, жизни, паскуда! Жизнь – она. А образ жизни – он. И у них всё, как и положено: он ей изменяет. И оба они изменяют людям. Вот так и живём, крепкой шведской семьёй…
…Так вот, ваш Митя меня в первую ночь даже привести к себе стеснялся. Так что и в нём «петуховства» больше, чем «жениховства», чтобы там он потом ни говорил про… Да и вообще, Ефросинья Филипповна, любая любовь истлевает… Нет-нет, кофе ваш Митя сварил сам. И вовсе не потому, что у него нет домработницы. Ему на самом деле было приятно сварить для меня кофе. Купить мебель, повесить занавеси… Это так прекрасно – занавеси. Если бы прилетели инопланетяне и спросили Сашку Ларионову, не желает ли она выбрать что-то одно, что необходимо стереть с лица Земли раз и навсегда – я бы выбрала жалюзи. Не глупость, не злость, не голод и не несчастья. Всего лишь жалюзи. Вот как я далека от прекраснодушных идеалов гуманизма, эгоистка несчастная…
…Да, ваш Митя сварил кофе. И приготовил лёгкий перекус. Тоже сам. Всё любовно раскрыл, уложил, нарезал, намазал. Даже шкурку с брауншвейгской колбасы снял. И всё это в постель подал. Но я же знаю, что будет, когда я стану не курочкой, а курицей. То есть – не невестой, а женой. Я на сотни пар насмотрелась. Дальше будет всё как у всех: не тебе в постель, а ты – на кухню. «Почему ты не сняла шкурку с брауншвейгской колбасы?! Это отвратительно – шкурка на брауншвейгской колбасе! И почему опять яйца? Надоел этот однообразный завтрак!» Зря я так страдаю, тем более заранее? Любви не страшен никакой быт? А это любовь?.. Человек, страдающий от отсутствия любви, во сто крат честнее того, кто, уверяя других, сам поверил в то, что познал её. Любовь – большая редкость в этом мире…