Псионик. Финал
Шрифт:
Кстати, вопли на заднем плане стихли. Не знаю кто там орал, но вроде уже всё в порядке.
Подпрыгнув в верх, я с силой опустил топор на хребет рогатого, нога которого запуталась в брюхе дохлой псевдо-беары.
На этот раз, все получилось гораздо проще и быстрее.
Существо сложилось пополам и принялось сучить ногами, жалобно постанывая.
Окинув глазами побоище и перерубленных рогачей, я повернулся в сторону ворот. Похоже этим ребятам сейчас не до драки, так что я даже не боюсь к ним спиной поворачиваться.
Я
Я не видел лицо девушки, но чувствую, ничего хорошего я бы там не увидел.
Подскочив к ней, я подпрыгнул и всем своим весом вонзил топор в живот твари. Я с удовлетворением услышал хруст перерубленного позвоночника.
Мы встретились с Марией взглядами, и синхронно друг другу кивнули.
Я повертел головой. Ментальное давление от последней твари чувствовалось, но она была больше занята собой и собственными страданиями.
У ворот стояли трое. В них я узнал медика и штурмовиков. Они совершали какие-то действия с воротами, но на мой взгляд это скорее было имитацией деятельности.
— А где Сатир?.. — хрипло спросил я, а потом вдруг понял, что дымящаяся куча, недалеко от троицы, и была клоном. Хотя, я больше не буду так их называть. Эти двое, сегодня мне серьёзно помогли, и показали себя с наилучшей стороны.
Я двинулся вперёд, не дождавшись ответа. Я даже закусил губу от досады. Надеюсь Сатир выжил.
Меня догнала Мария.
— Этот скот рогатый, плюнул в него в последний момент. Там кислота какая-то, даже щит не помог.
Я увидел что грудь у Сатира вздымается, и сразу бросился к нему.
У него было разворочено плечо… Хотя не только плечо, из страшной раны торчали кости. Будто кто-то откусил от него кусок. Наёмник явно умирал, и при этом он до сих пор сжимал что-то в руках. Я встретился с ним глазами. Боец мелко дышал, и ему явно было очень больно, однако его взгляд остался прямым и твёрдым. Он же все понимает… И терпит.
На меня вдруг навалилось вся неправильность ситуации, и я едва не заорал от гнева.
— Франклин! Франклин твою мать! — рявкнул я. Боец вздрогнул, и медленно повернулся ко мне. — Ты что, нахрен, делаешь, а?
— Т-так дверь открываю, — я даже сквозь стекло шлема видел как у него задрожала нижняя челюсть. Я что такой страшный?
— Ты кто, ключник что ли? Ты блин гребанный медик!
— Н-ну да…
— У тебя боец умирает, ты что там стоишь, а?
— Кто, он? Андор, да это же кл…
Он не успел договорить. Сначала его впечатало в ворота. Затем я снова занёс щупальце с набалдашником, и ещё впечатал медика в металл ворот. После этого что-то щёлкнуло, и ворота стали раскрываться. Но я этого уже не видел. Во мне кипела ярость…
Я сам не понял как такое получилось, во мне что-то полыхнуло, а в следующий миг я смог сформировать новое когтистое щупальце, и оно сразу устремились к Франклину. При чем у меня оставалось ещё то, самое первое, покалеченное.
Франклин попытался выставить щит, к слову довольно крепкий, но мои когти с лёгкостью промяли его, и сомкнулись прорезав его броню.
Мне очень хотелось оторвать ему башку, но я остановил когти в миллиметре от его шеи.
Приподняв медика в воздух, я бросил того к ногам Сатира.
— Лечи его! — рявкнул я — Сейчас!
— Но Андор, ворота ведь открылись…
— Пасть закрыл и лечи. — последнюю фразу я постарался сказать более спокойно без криков, а то этот недоносок стал совсем дерганым. Но от почему-то, от этого моего тона, он побелел и стал трястись крупной дрожью.
— Д-да, сейчас, сейчас.
Гиорги и Питер, наблюдали за этим молча. Мария, которая тоже все видела и слышала, поравнялась со мной. Мы наши взгляды пересеклись, и она лишь кивнула. Лицо её ничего не выражало и сложно было понять, что она хотела этим сказать. Однако совершенно ясно, что Мария не возражала.
Она сделала шаг к Сатиру, и осторожно взяла из его рук увесистое яйцо. Боец, с прежним спокойствием посмотрел ей в глаза, и чуть слышно прошептал:
— Не надо этого. Добейте. Прошу.
Не разгибаясь, Мария повернулась ко мне.
— Андор, я слышала что ты против таких убийств, но ему правда будет лучше перезагрузиться. Сатиру очень больно. Он мучается. И он заслужил отдых.
— Там же есть капсулы, донесем его, — упрямо сказал я. Глаза предательски заслезились, и я изо всех сил сжал зубы чтобы не потерять контроль над собой. Дыхание начало сбиваться. В горле появился тяжелый ком.
— Андор, капсулы в жилом отсеке, ему ещё час мучиться. В этом нет смысла. Он обколот обезболивающими, но они не справляются, я чувствую.
Я на миг зажмурился, Грудь сдавило от злости и отчаяния. Когда я открыл глаза, первое, что мне попалось на глаза, был заискивающий взгляд Франклина.
— Прошу, — раздался едва слышны сип.
Отдав мысленный приказ, я сжал когти на шее медика. Видимо я перестарался, и его голова подлетела на несколько метров, орошая все вокруг красными брызгами. Я сразу направил вперёд хоботок, и принялся высасывать из него жизненную энергию. Ох уж эти эмоции. Не в том порядке я действую. Нужно было сначала проглотить, а потом добивать.
Одновременно с этим, я потянулся щупом к Сатиру.
Я действовал так быстро как мог, отсека боль погружая бойца в глубокий сон.
Я не лез в мысли Сатира, думаю этот мужик заслужил к себе уважения. Я хотел лишь помочь. Мне всегда хотелось быть тем, кто не бросает своих. А этот боец, будь он бездушный клон, иди ещё хрен пойми кто, стал для меня своим.
Убедившись, что Сатир глубоко уснул и рана больше не сводит его с ума, я повернулся к штурмовикам:
— Вы двое, взяли Сатира и потащили. Живо!