Шрифт:
Вопросы, ответы на которые лучше бы не знать
– Где он? – Я грубо тряхнул девчонку за плечо.
Мои пальцы сжимали его с такой силой, что ткань блузки трещала и вполне могла порваться. Наверное, перебарщивал, но меня переполняла злость. Именно злость. Не удивление, не растерянность и даже не шок. Хотя, появление матери во всей этой истории, в первую очередь, должно быть как раз шоком. За всю свою жизнь не помню ни одного случая, чтоб она выбиралась дальше границ района. Про город вообще молчу. А тут – Новый Питер, Корпорация
– Иди в задницу, Лерманов! – Ангелина раздражённо, резким движением, оттолкнула меня в сторону. – Руки убери свои поганые! Вообще с тобой разговаривать не хочу. Мудак, блин! Ты меня кинул. Сбежал, как малолетка. Через сортир. Мандец вообще… Просто как ребенок! Хотя знаешь прекрасно, что на это скажет отец, если узнает. Скажет не тебе, а мне. Но кого это волнует! Я итак постоянно за тебя огребаю! Достал!
– Отец! Где он?! – Повторил я вопрос, прожигая девчонку взглядом. Впрочем, надо признать, ей до моих взглядов не было никакого дела. У нее у самой только что пар из ушей не шел.
– Слушай, откуда я знаю, где твой отец?! Сдох, если верить данным из базы населения! – Выкрикнула Ангелина мне в лицо, фыркнув при этом, будто кошка, выскочившая из воды, куда ее бросили против воли. Она крутанулась на месте и, видимо, собралась сбежать.
– Ну, уж нет! – Я снова ухватил девчонку за плечо, не позволяя ей осуществить задуманное.
Она громко охнула и поморщилась. Наверное, это было больно. Да и плевать.
– Хватит тут глумиться! Приколистка нашлась! – Рявкнул я Романовской. – Ты прекрасно понимаешь, о ком идёт речь. Точно не о моих родителях. Твой отец где?!
Естественно, местонахождение Ликвидатора волновало меня в первую очередь. Я, как только вылез из тачки Шереметева, сразу залетел в дом и первым делом бросился на поиски полковника. Учитывая, что день в полном разгаре, скорее всего он ещё не вернулся. Но я очень надеялся, Романовский каким-нибудь чудом окажется дома. У меня к нему было слишком много вопросов. Вернее, вопроса всего два. Но они неимоверно важны. И отчего-то имелась уверенность, Ликвидатор знает ответы на эти вопросы. На то он и есть – Ликвидатор. Всемогущий начальник Особого отдела.
Однако, на первом этаже не было никого, кроме Лины. Даже прислуга отсутствовала. Я вообще заметил, что персонал в доме полковника вышколен идеально. Они перемещаются по территории, словно призраки. Точно понимаешь, всю работу кто-то выполняет, но кроме дворецкого хрен кого увидишь. Да и тот появляется, как джин из бутылки. Ровно в момент, когда нужен.
Девчонка, вальяжно развалившись на подушках большого дивана, щелкала каналы телевизора с такой скоростью, что сразу было понятно, она просто делает вид, будто увлечена. При моем появлении даже головы не повернула. Демонстративно пялилась в экран, хотя прекрасно слышала, кто вошел в гостиную. И слышала, и видела. Я в два прыжка оказался рядом.
Естественно, сразу спросил, где находится Ликвидатор. Учитывая их духовно-родственную близость, уверен, девчонка точно в курсе. А Романовский, наверное, в курсе моего побега. Потому и плющит Лину. Отхватила, похоже, от папочки.
Как оказалось, девчонка на разговоры была не настроена. Она очевидно злилась и вообще ни разу не собиралась это скрывать.
Сначала просто молча игнорировала. Щёлкала, как умалишённая, пультом. А когда я в пятый раз спросил о полковнике, распсиховавшись, вскочила на ноги. Честно говоря, Романовская пребывала в таком гневе, что я реально думал, она вообще кинется на меня с кулаками.
– Ты! Эгоистичный! Наглый! Мерзкий! Ублюдок! – После каждого слова Лина тыкала указательным пальцем мне в грудь, будто ставила точку. – Думаешь только о себе. Плевать тебе на всех. Разыгрываешь тут обиженку. Ах, посмотрите на меня! Злые! Злые Романовские заставляют творить страшные вещи. А я сам такой весь чистый, правильный, порядочный. Я же, млять, псионик!
Последнее слово она выделила особо. Даже лицо скривила, будто ребёнок, который отобрал машинку у товарища и теперь дразнится. А еще ей категорически не подходило ругаться матом. Бранные выражения из уст Романовской коробили слух.
Я от ее напора немного опешил. Нет, понятно дело, причина для злости у нее имеется. Согласен. Кинул, да. Сбежал – тоже, да. Однако девчонка просто впала в какое-то плохо контролируемое бешенство. Она сама не замечала, как кричит все громче и громче.
– А зачем ты сюда явился, а? Псионик! Зачем ты припёрся в столицу?! Чего не сидел в своем странном болоте? У тебя были очень добрые и хорошие цели? А? Ты, наверное, хотел изменить этот мир?! Да? Мы же, сволочи, все самое лучшее захапали себе.
– Ну, не то, чтоб изменить… – ответил я, а затем, выпустив ее плечо, сделал шаг назад. – Мне не нравится, что псиоников утилизируют. Хотел исправить это. Дать шанс моим собратьям.
По идее, точно ни к чему оправдываться, но я все равно сказал, что думал. Просто выглядела Лина, прямо скажем, неадекватно. Ее щеки раскраснелись, а губы наоборот побелели.
– Срань! Ясно? Срань все это! Ты просто хотел урвать кусок пожирнее. Вы все этого хотите. Приехал из своего гнилого городишка в столицу. Думал, спрячешься и будешь тут снимать сливки. Разводить богатеньких дураков. Тянуть с них бабло, чтоб жить красиво. Это ведь у вас в крови. Красиво жить, сыто жрать. Чувствовать себя хозяином мира. Думаешь, я не понимаю, какой ты внутри? А?
Романовская сжала кулак и ударила меня прямо туда, где сердце. Аж под ребра отдалось.
– Здесь у тебя чернота! Понял? Чер-но-та! – Повторила она по слогам. – Запомни раз и навсегда. Вы, псионики, – страшное зло. От вас только вред. Вы априори не способны к хорошему. Не ваша это тема. Вы разрушаете все, к чему прикасаетесь. После вас остается только выжженная земля, на которой еще двести лет ни черта не растет. Сволочи! И ты один из них! Ты самый страшный из них. Самый опасный. И самый гнилой! Прививает он мне тут про благие цели… Брехло!