ПСС, т. 10. Стерильно чистые убийства
Шрифт:
Физиономия шерифа побагровела.
— Крайне важно, чтобы вы, Уилер, ознакомились со всей подноготной! — бросил он. — Мы столкнулись в данном случае с весьма деликатной ситуацией. Как вы видели, голова очень аккуратно отрублена или отрезана — даже не знаю, как правильнее выразиться, — от тела, а само тело так и не было найдено. Местные детишки играли в кустарнике в дальнем конце долины и нашли эту голову, завернутую в мешок. В течение двух последующих недель мы в буквальном смысле слова прочесали много миль вокруг, но не нашли ни тела и ничего
— И голову не опознали?
— Нет. — Лейверс мрачно покачал головой. — Мы разослали повсюду фотографии и получили в ответ жирный нуль. В Вэлли человека с такой головой никто никогда не видел. Временами я даже подумывал о том, что у него вообще никогда не было тела. Пара марсиан сбросила ее на Землю однажды ночью с летающей тарелки. Или произошло нечто иное в том же роде!
— Итак, на протяжении пяти лет это было нераскрытое преступление, — заговорил я, пытаясь возвратить шерифа снова на землю. — А теперь вы получили путеводную ниточку, нечто вроде подписанного признания, так вы сказали?
— В Вэлли проживает семейство Самнер, ему принадлежит большая часть земель долины. Их кухарка, некая Эмили Карлью, проработавшая у этих хозяев двадцать пять лет, вчера вечером умерла в окружной больнице. Перед кончиной она исповедалась священнику, и он убедил ее сделать письменное заявление.
На несколько секунд физиономия шерифа скрылась в очередном облаке дыма.
— Пять лет назад, когда полиция показывала ей снимок головы, она заявила, что никогда раньше не видела этого человека. Но это оказалось неправдой. Лгать полиции женщина боялась, но мысль о том, что она нарушит клятву молчать, которую за два дня до этого дала Илаю Самнеру, страшила ее еще больше.
Голова, как стало известно, принадлежала человеку, который гостил в течение пяти дней в доме Самнеров. Однажды он приехал поздно вечером, и кухарка впервые узнала об этом, когда Илай на следующее утро сообщил ей, что у них в доме гость, но он заболел и не выходил из своей комнаты. Ей следовало готовить ему еду и сервировать на отдельном подносе, а Илай сам будет относить ее наверх. Вечером четвертого дня Илай вовремя не появился, на подносе все остывало, поэтому Эмили Карлью решила сама пойти к этому человеку и отнести ему поднос.
Она постучала в дверь, отворила ее и вошла в комнату. Человек лежал на постели, над ним склонилась Чарити Самнер и о чем-то оживленно говорила. Она называла его Тино и, казалось, что-то просила у него. Увидев в комнате кухарку, Чарити пришла в неописуемую ярость и вытолкала ее за дверь. Позднее на кухню явился Илай Самнер и заставил Эмили Карлью поклясться на Библии, что она никогда никому не скажет, что видела в доме этого человека. Если только она посмеет это сделать, заявил ей Илай, то навлечет позор и горе не только на их семью, но и на все остальные семьи, проживающие в Вэлли.
Лейверс слегка пожал могучими плечами.
— Эмили Карлью родилась и выросла в Санрайз-Вэлли и всю жизнь считала, что поселение существует лишь по милости семейства Самнеров. Естественно, ей казалось, что, если что-то навредит Самнерам, вместе с ними погибнет и Санрайз-Вэлли. Поэтому она поклялась на Библии хранить молчание и до своего предсмертного часа держала данное слово…
Несколько секунд я оторопело смотрел на шерифа.
— Вы не возражаете, если я выйду на минутку и взгляну на автомашины, чтобы убедиться, что мы все еще находимся в двадцатом веке? Или же вы вовсе не Лейверс, а одна из сестер Бронте, загримированная под него?
— Вы не понимаете, Уилер, это изолированная община, — проворчал он. — Апельсиновые рощи — их единственный источник существования, а деревья почти у всех посажены на земле, принадлежащей Самнерам. Ближайшее шоссе в десяти милях, сама долина никуда не ведет, заканчивается каменной стеной, поднимающейся на три тысячи футов. Если бы вы, Уилер, ходили куда-нибудь далее своего ближайшего бара во время отпуска, вы бы знали, что по всему округу разбросано множество таких крохотных поселений.
— Да, сэр, — пробормотал я послушно. — Вчера перед смертью Эмили Карлью подписала заявление, так что теперь эта голова имеет имя и место, где она покоилась, пока кто-то не отделил ее от туловища. Что еще?
Шериф энергично потер подбородок тыльной стороной руки.
— Как я уже говорил, ситуация сложилась крайне деликатная. Все население Санрайз-Вэлли будет испытывать те же чувства по отношению к семейству Самнер, что и Эмили Карлью. Они сплотятся воедино, воздвигнув стену молчания и враждебности против нас, не давая возможности выяснить то, что, по их мнению, должно остаться забытым и глубоко спрятанным. Нам необходимо подойти к семейству Самнер не иначе как в лайковых перчатках.
— Почему? — осведомился я.
— А потому! Подумайте сами, чем мы располагаем? Подписанным заявлением умирающей женщины, которая, возможно, просто бредила перед кончиной! — Лейверс шумно фыркнул. — Илай Самнер умер пару лет назад, это тоже не в нашу пользу.
— Ну а Чарити Самнер? Кстати сказать, кто она такая?
— Дочка, — хмыкнул шериф. — Она все еще там живет. Ее старший брат Криспин унаследовал большую часть состояния, но у нее тоже немалое приданое. Думаю, ей сейчас года двадцать три.
— Вы хотите, чтобы я поехал с ней потолковать?
— Вы читали сегодняшние газеты? — с, сомнением ответил он вопросом на вопрос.
— Нет еще, у меня и без газет утром было полно хлопот.
— Этой истории посвящена вся первая полоса, — холодно заявил Лейверс. — «Новые свидетельские показания, данные на смертном одре, возрождают надежду разрешить тайну странного убийства пятилетней давности», ну и все в этом роде. Повсюду помещены фотографии убитого с подписью: «Тино?» И, возможно, нам повезет, кто-нибудь его все-таки узнает.
— Вы упоминали Самнеров в интервью? — спросил я.