ПСС, т. 10. Стерильно чистые убийства
Шрифт:
Она пустилась вскачь со знанием дела, приподнималась, и моя бьющаяся, напряженная плоть чуть не выскакивала изнутри, потом вновь приседала, так что я погружался почти до самого донышка. Ускоряя движения, она целенаправленно и неустанно подводила обоих нас к потрясающему, всепоглощающему моменту. От того, что все время на ней красовались очки, происходящее становилось еще слаще.
Я ушел от нее чуть позже двух, с ключом от квартиры Эверарда в кармане. В тот момент, как за мною закрылась дверь, показалось, будто я из волшебной страны шагнул в неприкрашенную реальность. Спускаясь на другой этаж в лифте, я вновь в полной мере проникся чувством долга и через несколько секунд входил
Гостиная выглядела по-настоящему аккуратной и чистой, равно как кухня и ванная. Даже в спальне царил полный порядок, за исключением кучи одежды, валявшейся на полу. Я опустился на четвереньки и тщательно ее рассортировал. Мужская спортивная куртка и брюки, рубашка и нижнее белье, носки и ботинки. Потом женский черный свитер, потертые джинсы, белый лифчик и парные к нему трусики, поношенные сандалии. Во внутреннем кармане спортивной куртки оказался бумажник с водительскими правами Эверарда, парой кредитных карточек и примерно шестьюдесятью долларами наличными. В одном из брючных карманов лежала скомканная бумажка. Я осторожно расправил ее и увидел, что она исписана непонятными значками, которые на мой невежественный взгляд показались химическими формулами. Может быть, я держал в своих везучих руках «открытие Эверарда»? Или, скорее, какую-нибудь машинально нацарапанную абракадабру. Я заглянул в шкаф, в ящики комода и не нашел больше ничего интересного.
Весьма любопытный вопрос не давал мне заснуть за рулем по дороге домой. Зачем было убийце трудиться забрасывать одежду своих жертв на квартиру к Эверарду и почему он не позаботился забрать этот клочок бумаги, если он имеет какую-то ценность?
Глава 5
Я бодро вошел в офис пораньше — еще одиннадцати не стукнуло, — и медово-блондинистая сердцеедка, выступающая в роли личной секретарши шерифа, отвесила мне приветственный упрек.
— В девять часов, — изрекла Аннабел Джексон, — день для него начинается светло и радостно. Десять часов — и он принимается бурчать сквозь зубы и пиявить меня всевозможными мелочами, не имеющими никакого значения. Десять тридцать — и он превращается в дикого бешеного быка. Почему вы, Эл Уилер, работая над убийством, не способны хоть раз явиться сюда в разумное время?
— Я остановил машину перед офисом, — невинно пустился я в объяснения, — в пять минут девятого. Вдруг с четвертого этажа дома напротив долетел жуткий вопль. Свихнувшийся буян снова затеял драку. С бедной малюткой старушкой, которой стукнуло шестьдесят семь лет и восемьдесят три зимы. Когда я подоспел на четвертый этаж, она только что кокнула его насмерть старым обухом от топора, который случайно валялся поблизости. Я арестовал ее за убийство первой степени, а потом — неужели вы не слыхали? — свихнувшийся поджигатель поджег дом, швырнув бомбу в подземный гараж! Ну, я…
— Ох! — с нескончаемым омерзением вздохнула она. — Заткнитесь!
Я окинул ее одобрительным взглядом и любезно заметил:
— Я смотрю, слово «лифчик» до сих пор тут считается неприличным.
— Это тут не единственное неприличное слово, — весьма нелюбезно отрезала она, метнув в меня красноречивый взгляд, чтобы я не ошибся в истолковании смысла.
— Шериф хочет видеть меня? — смиренно спросил я.
— С девяти часов нынешнего утра, — зловеще улыбнулась она. — Не забудьте сообщить письмом, когда подыщете другую работу!
Я стукнул в двёрь кабинета шерифа, услыхал изнутри утробный рык доисторического чудовища и вошел. С первого взгляда было отчетливо видно, что шериф Лейверс пребывает в очередном припадке ярости. Массивные
— Очень мило, что заглянули, лейтенант, — хрюкнул он. — Полагаю, вам больше нечем заняться?
— Вы же знаете, как обстоит дело с двойными убийствами, шериф, — проговорил я с бледной улыбкой. — День начинается утром часов в одиннадцать, а заканчивается в три следующего утра.
— И как же ее звали? — прорычал он.
Я сел в кресло для посетителей и изобразил для него трижды искреннюю улыбку, понадеявшись, что она ясно и четко демонстрирует полное понимание его проблем с моей стороны и единственное стремление прийти на помощь. Видя перед собой Лейверса в таком настроении, можно выйти из положения лишь одним способом — завести непрерывный монолог, пока он не начнет лихорадочно искать возможность от вас избавиться. Поэтому я преподнес ему подробный отчет обо всем деле в целом с самого что ни на есть начала, на ходу там и сям внося редакторские поправки. Закончив, я даже сам устал от звука собственного голоса.
— Вы, должно быть, шутите, лейтенант! — Шериф вперил в меня остекленевший взгляд. — Для начала у вас двойное убийство, само по себе из ряда вон выходящее. Два абсолютно голых трупа, исчезнувшая одежда и прочее. А теперь вы мне докладываете, будто этот Эверард — химик-экспериментатор, возможно открывший некий способ уничтожения всего живущего на земле, и обоих убили именно из-за этого?
— Ну… — Я окинул его столь же бесстрастным взглядом. — Я не совсем то хотел сказать, шериф, но есть вероятность, что работа Эверарда имеет существенное значение.
— Знаете, да вы просто теряете время, числясь в моем управлении! — взорвался он. — Вам бы надо служить в ЦРУ. Вы, Уилер, истинный «рыцарь плаща и кинжала»! [8]
— Сэр, — молвил я, не питая реальной надежды, — понимаю, это выглядит…
Но было поздно. Его взгляд затуманился, голос стал смахивать на завывания чревовещателя.
— Контакт со связником на углу Пятой и Мейн-стрит, — глухо и монотонно забубнил Лейверс. — Связник будет стоять спиной к заходящему солнцу, в черной шляпе с полями, пониже натянутой на уши, и в потрепанной куртке. Поравнявшись, остановитесь и наклонитесь поправить шнурок. Узнаете его по паролю: «В Аркадии кругом одни арканы». Отзыв: «Нет ничего хлеще „Фоли-Бержер“» [9] .
8
«Рыцарь плаща и кинжала» — агент секретной службы.
9
«Фоли-Бержер» — мюзик-холл в Париже.
Идентифицировав друг друга, проделайте по направлению к перекрестку тур вальса. Если сигнал светофора будет красным…
— …дайте команду отбоя: «Не покончить ли с этим, шериф?» — взмолился я.
Лейверс взглянул на изжеванный кончик сигары, глубоко вздохнул и швырнул ее в пепельницу.
— Почему? — жалобно возопил он. — Неужели хоть раз на моей территории не может произойти симпатичное и простое убийство без каких-либо осложнений? Когда некто, возненавидев жену, приходит домой и облегчает душу, приканчивая ее каким-нибудь пресловутым тупым предметом? Когда преступник оставляет кругом четкие отпечатки всех десяти пальцев и делает на допросе чистосердечное признание?