ПСС том 16
Шрифт:
«Народ, по природе своей столь добродушный и любезный, как португальский, прошел, видимо, дурную школу, прежде чем он научился ненавидеть так безжалостно даже в могиле. И если это правда, — а это, несомненно, правда и, умолчав о ней, я бы извратил историческую истину, — если не только подобные немые демонстрации изрекают свой суд над коронованной жертвой, если на каждом шагу вы можете слышать, и притом от «людей порядка», бранные слова по адресу убитого, то естественным является стремление изучить то редкое сцепление обстоятельств, которое до такой степени делает ненормальной психологию народа. Ибо народ, который не признает за смертью даже старого священного права искупать все земные прегрешения, такой народ либо должен быть уже морально выродившимся, — либо должны быть условия, порождающие необъятное чувство ненависти, которое затемняет ясный взгляд справедливой оценки».
О, гг. либеральные лицемеры! Отчего это не провозглашаете вы моральными выродками тех французских ученых и писателей, которые до сих пор ненавидят и бешено бранят не только деятелей Коммуны 1871 года, но даже деятелей 1793 года? не только борцов пролетарской революции, но даже борцов буржуазной революции? Оттого, что «нормальным» и «моральным» для «демократических» лакеев современнойбуржуазии является «добродушное» перенесение народом каких угодно бесчинств, гнусностей и зверств со стороны коронованных авантюристов.
Иначе — продолжает корреспондент (т. е. иначе как посредством исключительных условий) — «нельзя было бы понять такого явления, что уже сегодня одна монархическая газета говорит чуть не с большим чувством печали о невинных жертвах из народа, чем о короле, и мы видим уже теперь с полной ясностью, как начинают образовываться легенды, которые окружат
440 В. И. ЛЕНИН
ореолом славы убийц. В то время, как при всех почти покушениях политические партии торопятся отряхнуть от себя убийц, — португальские республиканцы прямо гордятся тем, что из их рядов вышли «мученики и герои 1-го февраля»...
Буржуазный демократ переусердствовал до того, что готов объявить «революционной легендой» — уважение португальских граждан к людям, которые пожертвовали собой для устранения издевавшегося над конституцией короля!
Корреспондент другой буржуазной газеты миланской «Corriere della Sera»рассказывает о свирепстве португальской цензуры после цареубийства. Телеграмм не пропускают. Министры и короли не отличаются «добродушием», которое так нравится честным буржуа у народных масс! Коль война — так по-военному, справедливо рассуждают португальские авантюристы, занявшие место убитого короля. Трудности сообщения сказываются не меньше, чем на войне. Приходится посылать сообщения обходным путем, сначала почтой на Париж (может быть, на какой-нибудь частный адрес) и уже оттуда передавать в Милан. «Даже в России, — пишет корреспондент 7 февраля, — во время самых горячих революционных периодов цензура никогда так не свирепствовала, как теперь в Португалии».
«Некоторые республиканские газеты, — сообщает этот корреспондент от 9 февраля н. ст., — пишут сегодня (в день похорон короля) таким языком, который я абсолютно не решаюсь повторить в телеграмме». В сообщении от 8-го февраля, попавшем позже, чем предыдущее, по месту назначения, приводится отзыв газеты «Pays»о процедуре похорон:
«Проносят тленные останки двух монархов — ненужный прах разваливающейся монархии, — которая держалась изменой и привилегиями, — которая своими преступлениями запятнала два столетия нашей истории».
«Конечно, это газета республиканская, — прибавляет корреспондент, — но разве не красноречиво появление статьи с такими фразами в день похорон короля?»
– «Вечерний Курьер». Ред.
– «Страна». Ред.
О ПРОИСТТТКСТВИИ С КОРОЛЕМ ПОРТУГАЛЬСКИМ 441
Мы, с своей стороны, добавим только, что можем пожалеть об одном: о том, что республиканское движение в Португалии недостаточно решительно и открыто расправилось со всеми авантюристами. Мы жалеем о том, что в происшествии с королем португальским явно виден еще элемент заговорщического, т. е. бессильного, в существе своем не достигающего цели, террора при слабости того настоящего, всенародного, действительно обновляющего страну террора, которым прославила себя Великая французская революция. Возможно, что республиканское движение в Португалии поднимется еще выше. Сочувствие социалистического пролетариата всегда будет на стороне республиканцев против монархии. Но до сих пор в Португалии удалось только напугатьмонархию убийством двух монархов, а не уничтожитьмонархию.
Социалисты во всех европейских парламентах выразили, кто как умел и кто как мог, свое сочувствие португальскому народу и португальским республиканцам, свое отвращение к правящим классам, представители которых осуждали убийство авантюриста и выражали сочувствие его преемникам. Одни социалисты прямо заявили в парламентах свои взгляды, другие — вышли из залы во время заявлений симпатии к «пострадавшей» монархии. Вандервельде в бельгийском парламенте выбрал «средний» — самый плохой — путь, вымучив из себя фразу, что он чтит «всех мертвых», т. е. значит и короля, и убийц его. Надеемся, что Вандервельде останется одинок среди социалистов всего мира.
Республиканская традиция сильно ослабела у социалистов Европы. Это понятно и отчасти может быть оправдано, — именно постольку, поскольку близость социалистическойреволюции отнимает практическое значение у борьбы за буржуазнуюреспублику. Но не редко ослабление республиканской пропаганды означает не живость стремления к полной победе пролетариата, а слабость сознания революционных задач пролетариата вообще. Недаром Энгельс в 1891 году, критикуя проект Эрфуртской программы, со всей энергией указывал немецким рабочим на значение борьбы
442 В. И. ЛЕНИН
за республику, на возможность того, что и в Германии такая борьба станет очередью Дня 147.
У нас в России борьба за республику имеет непосредственное практическое значение. Только самые жалкие мещанские оппортунисты вроде энесов или «эсдека» Мали-шевского (см. о нем «Пролетарий» № 7) могли сделать из опыта русской революции вывод о том, что борьба за республику отодвигается в России на второй план. Напротив, именно опыт нашей революции доказал, что борьба за уничтожение монархии неразрывно связана в России с борьбой за землю для крестьян, за свободу для всего народа. Именно опыт нашей контрреволюции доказал, что борьба за свободу, не задевающая монархию, это — не борьба, а мещанская трусость и дряблость или прямой обман народа карьеристами буржуазного парламентаризма.
«Пролетарий» № 22, Печатается по тексту
(3 марта) 19 февраля 1908 г. газеты «Пролетарий»
443
К ДЕБАТАМ О РАСШИРЕНИИ БЮДЖЕТНЫХ ПРАВ ДУМЫ ш
В течение трех заседаний, 12, 15 и 17 января, шли прения в Государственной думе по вопросу о расширении бюджетных прав ее. Партия кадетов за подписью 40 членов Думы внесла проект такого расширения. Представители всех партий высказались по этому поводу. От имени правительства две длинных речи держал министр финансов. Высказался и представитель с.-д. рабочей партии. И прения закончились единогласным («Столичная Почта»18 января говорит так) принятием предложения октябристов:передать законопроект о расширении бюджетных прав Гос. думы в комиссию, «не касаясь объема этого изменения»,т. е. изменения правил 8 марта, особенно стесняющих бюджетные права Гос. думы.