ПСС том 22
Шрифт:
Наши кадеты, в ответ на постановку нами принципиальных вопросов о либерализме и демократизме, о политике «мира» и политике классовой борьбы, увертываются от полемики по существу и только шипят направо и налево о нашем якобы «кадетоедстве».
А между тем факты трогательного принципиального единения кадетов и нововременцев в оценке первостепенных вопросов русской жизни бросаются в глаза.
Вышла 8-ая книжка «Русской Мысли». Этот журнал редактирует кадет Струве, и пишут там кадеты Изгоев, Северянин, Галич и многие другие.
Г-н А. Щепетев помещает здесь под названием «Русские в Париже»
ЕДИНЕНИЕ КАДЕТОВ И НОВОВРЕМЕНЦЕВ 95
сенку, цитирует из нее целый ряд «перлов» и, захлебываясь от восторга, восклицает: «Подумать только, что эти убогие представители человечества (т. е. революционеры в изображении «Русской Мысли») претендовали на роль обновителей русской жизни».
Что же скажет нам официально-кадетская «Речь»? — что это «не относится» к выборам, т. е. к борьбе за местечки? — или, что она «не ответственна» за «Русскую Мысль», т. е. партия не ответственна за своих членов, которых ни однакадетская конференция ни разу даже не осудила?
Пусть виляет и вертится «Речь», пусть беспринципные и бесхарактерные люди пожимают плечами по поводу нашего «кадетоедства», а мы не устанем говорить гражданам России: вникайте в принципыкадетов и не оставайтесь позорно равнодушны, когда «конституционные демократы» обливают помоями демократию.
Вот немногие, но самые рельефные и притом принципиальные, а не сплетнические, места из статьи кадета-черносотенца г. Щепетева:
«До сих пор, особенно в кругах, причастных к революции, гуманитарные» (т. е. человеколюбивые) «и альтруистические» (бескорыстные, не сводящиеся к заботам о своей шкуре) «чувства слишком ужподавляли запросы личности и часто в ущерб общему прогрессу и культурному развитию всей нашей страны. Стремление к «общественной пользе» и к «благу всего народа» — (иронические кавычки принадлежат «Русской Мысли») заставляло слишком уж забывать о себе, о своих личных потребностях и запросах... А в результате — постоянная раздвоенность, постоянное сознание неправильности и даже «греховности» своей жизни, постоянное стремление принести себя в жертву, пойти на помощь неимущим и обездоленным,пойти, наконец, «в стан погибающих» — факт, получивший такое полное и такое яркое отражение в нашей литературе» («Русская Мысль» № 8, стр. 152— 153).
Какого презрения заслуживает претендующая на демократизм партия, которая терпит в своих рядах этих господ, обливающих помоями самые азбучные, самые элементарные посылки, убеждения, принципы всей демократии.
96 В. И. ЛЕНИН
Либеральная буржуазия возненавидела демократию — это доказала книжка «Вехи», это доказывает ежемесячно «Русская Мысль», это доказали Карауловы и Гредескулы. Либералы сами кладут порог между собой и демократией.
«Правда» №109, 5 сентября 1912 г. Печатается по тексту
Подпись: И. В. газеты «Правда»
97
ПО ПОВОДУ ПИСЬМА Н. С. ПОЛЯНСКОГО
Письмо из деревни Н. С. Полянского, помещенное в настоящем номере «Правды», ставит очень интересный вопрос. Было бы желательно, чтобы сами крестьяне почаще высказывались по этому вопросу.
С своей стороны, мы считаем необходимым отметить следующее.
Н. С. Полянский вполне прав, что только «досужий бездельник» может считать волостной сход дураками. Только самикрестьяне могут решить, какая форма землепользования и землевладения удобнее в той или другой местности. Всякое вмешательство закона или администрации в свободное распоряжение крестьян землей есть остаток крепостного права. Ничего, кроме вреда для дела, кроме унижения и оскорбления крестьянина от такого вмешательства быть не может.
Крестьянин-рабочий в своем письме в № 38 «Правды» превосходно показал, какая бессмысленная волокита получается от такого вмешательства.
Теперь посмотрим, как должны смотреть на вопрос: хутор или община? — десятки миллионов людей, которые вечно трудятся и вечно подвергаются эксплуатации.
Этим людям совсем не о том приходится думать, чтобы выбирать, хутор или община. Им надо думать о том, кто их эксплуатирует, как облегчить и уничтожить эту эксплуатацию.
Например, в Европейской России у 30 000 крупнейших помещиков 70 000 000 десятин земли и столько
98 В. И. ЛЕНИН
же земли у 10 000 000 беднейших крестьян. Будут ли эти крестьяне сидеть на хуторах или в общинах, от этого их нищенское житье не изменится ни на волос. Если у меня семь десятин плохой земли на семью, а у помещика рядом 2000 десятин прекрасных земель, то будет ли хутор, будет ли община, — все равно выйдет почти как при крепостном праве.
Голодному человеку глаза отводят разговорами: хутор или община, пирог с кашей или пирог с капустой. А едим мы лебеду, живем на болотце или на песочке, за водопой, за выпас и за пашню на барщину ходим.
Посредством хуторов хотят создать «маленьких помещиков» — для защиты больших помещиков. Но миллионы и десятки миллионов крестьян от этого только еще сильнее голодать будут.
В Западной Европе сельское хозяйство развилось действительно быстро и успешно только там,где всякие остатки крепостнического гнета были до конца уничтожены.
В странах действительно свободных, где хорошо поставлено земледелие, осталась только одна сила, которая давит крестьянина и рабочего, — сила капитала. Против этой силы может помочь только одно: свободный союз наемных рабочих и разоренных крестьян. Из таких союзов вырастает новый общественный порядок, когда возделанные земли, искусные машины, пар и электричество будут служить для улучшения жизни самих трудящихся, а не для обогащения горстки миллионеров.