ПСС том 4

Ленин Владимир Ильич

72 В. И. ЛЕНИН

или Струве, который говорит, что Рикардо «прекрасно (?) понимал, что весь общественный продукт не исчерпывается заработной платой, прибылью и рентой», и что Рикардо «бессознательно (!) отвлекался от частей общественного продукта, составляющих издержки производства». Можно ли прекраснопонимать и в то же время бессознательноотвлекаться?

5. Струве не только не опроверг утверждения Маркса, что Рикардо перенял ошибку Смита, но и сам повторил в своей статье ту же ошибку. «Странно... думать, — пишет Струве, — что то или другое деление общественного продукта на категории могло бы иметь существенное значение для общего понимания реализации, тем более, что действительно все доли реализуемого продукта в процессе реализации принимают форму дохода (валового), и классики рассматривали их как доходы» (стр. 48). В том-то и дело, что невсе доли

реализуемого продукта принимают форму дохода (валового); именно эту ошибку Смита и разъяснил Маркс, показавший, что часть реализуемого продукта никогда не принимает и не может принимать формы дохода. Это — та часть общественного продукта, которая возмещает постоянный капитал, служащий для изготовления средств производства (постоянный капитал в I подразделении, по терминологии Маркса). Напр., посевное зерно в сельском хозяйстве никогда не принимает формы дохода; каменный уголь, обращаемый опять на добычу каменного же угля, никогда не принимает формы дохода и пр. и пр. Процесс воспроизводства и обращения всего общественного капитала не может быть понят, если не будет выделена та часть валового продукта, которая способна служить только капиталом, которая никогда не может принять формы дохода . В развивающемся капиталистическом обществе эта часть общественного продукта по необходимости должна расти быстрее всех остальных частей этого продукта. Только этим законом и может быть объяснено одно из самых глубоких про-

* Ср. «Das Kapital», III, 2, 375—376 (русский перевод, 696) о различии валового продукта от валового

дохода ³⁹.

ЕТТТЕ К ВОПРОСУ О ТЕОРИИ РЕАЛИЗАЦИИ 73

тиворечий капитализма: рост национального богатства идет с громадной быстротой, тогда как рост народного потребления идет (если идет) очень медленно.

6. Струве «совсем не понимает», почему Марксово различение постоянного и переменного капитала «необходимо для теории реализации» и почему я «в особенности настаиваю» на нем.

Это непонимание Струве есть, с одной стороны, результат простого недоразумения. Во-первых, Струве сам признает одно достоинство этого различения, именно, что в него укладывается весь продукт, а не только доходы. Другое достоинство его состоит в том, что оно логически связывает анализ процесса реализации с анализом процесса производства единичного капитала. Какова задача теории реализации? — показать, какпроисходит воспроизводство и обращение всего общественного капитала. Не ясно ли уже с первого взгляда, что роль переменного капитала должна быть при этом кардинально отлична от роли постоянного капитала? Продукты, возмещающие переменный капитал, должны обменяться в конце концов на предметы потреблениярабочих и покрыть обычное потребление рабочих. Продукты, возмещающие постоянный капитал, должны обменяться в конце концов на средства производстваи должны быть употреблены как капитал для нового производства. Поэтому различение постоянного и переменного капиталов безусловно необходимо для теории реализации. Во-вторых, недоразумение Струве вызвано тем, что он и здесь совершенно произвольно и ошибочно понимает под теорией реализации теорию, которая показывает, что продукты распределяются пропорционально (см. особенно стр. 50—51). Мы уже говорили выше и повторяем еще раз, что такое представление о содержании теории реализации неверно.

С другой стороны, непонимание Струве вызвано тем, что он считает необходимым провести различие между «социологическими» и «экономическими» категориями в теории Маркса и делает несколько общих замечаний против этой теории. Я должен сказать на это, во-первых, что к вопросу о теории реализации все это совершенно

74 В. И. ЛЕНИН

не относится; во-вторых, что я считаю проводимое Струве различие неясным и не вижу в нем никакой реальной пользы. В-третьих, я считаю не только спорными, но даже прямо неверными утверждения Струве, который заявляет, что «самому Марксу, бесспорно, было неясно отношение социологических основ» его теории к анализу явлений рынка, что «учение о ценности, как оно изложено в I и III томах «Капитала», бесспорно, страдает противоречивостью» . Все эти заявления Струве совершенно голословны. Это не аргументы, а декреты. Это — предвосхищенные результаты той критики теории Маркса, которой намерены заняться неокантианцы . Поживем — увидим, что даст

Этому последнему заявлению Струве я противопоставлю новейшее изложение теории стоимости К. Каутским, который говорит и показывает, что закон средней нормы прибыли «не уничтожает закона стоимости, а лишь модифицирует его» («Die Agrarfrage», S. 67—68) («Аграрный вопрос», стр. 67— 68. Ред.).Отметим кстати следующее интересное заявление Каутского в предисловии к его замечательной книге: «Если мне удалось развить в предлагаемом сочинении новые и плодотворные мысли, то я признателен за это прежде всего моим обоим великим учителям; я тем охотнее подчеркиваю это, что с некоторого времени даже в наших кругах раздаются голоса, объявляющие точку зрения Маркса и Энгельса устарелою... По моему мнению, этот скептицизм зависит более от личных особенностей скептиков, чем от свойств оспариваемого учения. Я делаю такой вывод не только на основании тех результатов, к которым приводит разбор возражений скептиков, но также и на основании своего личного опыта. В начале моей... деятельности я вовсе не симпатизировал марксизму. Я относился к нему так же критически и с таким же недоверием, как любое из тех лиц, которые теперь с пренебрежением смотрят свысока на мой догматический фанатизм. Лишь после некоторого сопротивления сделался я марксистом. Но и тогда и впоследствии, — всякий раз, когда у меня являлись сомнения насчет какого-либо принципиального вопроса, — я всегда приходил в конце концов к тому убеждению, что неправ был я, а не мои учителя. Более глубокое изучение предмета заставляло меня признать их точку зрения правильною. Таким образом, всякое новое-изучение предмета, всякая попытка пересмотра своих воззрений усиливали мою уверенность, укрепляли во мне признание того учения, распространение и применение которого стало задачей моей жизни».

" Кстати, пару слов об этой (будущей) «критике», которою так увлекается Струве. Против критики вообще не станет возражать, конечно, ни один здравомыслящий человек. Но Струве, очевидно, повторяет свою любимую мысль об оплодотворении марксизма «критической философией». Я не имею, разумеется, ни желания, ни возможности останавливаться здесь на вопросе о философском содержании марксизма и потому ограничусь лишь следующим замечанием. Те ученики Маркса, которые взывают: «назад к Канту», не дали до сих пор ровно ничего, доказывающего необходимость такого поворота и наглядно представляющего выигрыш теории Маркса от оплодотворения ее неокантианством ⁴⁰. Они даже не исполнили падающей на них прежде всего обязанности — подробно разобрать и опровергнуть ту отрицательную оценку неокантианства, которую дал Энгельс. Наоборот, те ученики, которые пошли назад не к Канту, а к философскому материализму до Маркса, с одной стороны, и к диалектическому идеализму, с другой стороны, дали замечательно стройное и ценное изложение диалектического материализма, показали, что он представляет из себя законный и неизбежный продукт всего новейшего развития философии и общественной науки. Мне достаточно сослаться на известный труд г. Бельтова в русской литературе и

ЕТТТЕ К ВОПРОСУ О ТЕОРИИ РЕАЛИЗАЦИИ 75

эта критика. А пока констатируем, что по вопросу о теории реализации эта критика не дала ничего.

7. По вопросу о значении схем Маркса в III отделе II тома «Капитала» Струве утверждает, что абстрактную теорию реализации можно хорошо изложить посредством самых различных приемов деления общественного продукта. Это поразительное утверждение всецело объясняется тем основным недоразумением Струве, будто теория реализации «целиком исчерпывается» (??!) той банальностью, что продукты обмениваются на продукты. Только благодаря этому недоразумению Струве мог написать такую фразу: «Какова роль этих» (реализуемых) «товарных масс в производстве, распределении и т. д., представляют ли они капитал (sic! ! ) и какой, постоянный или переменный, для существа данной теории совершенно безразлично» (51). Для теории реализации Маркса, которая состоит в анализе воспроизводства и обращения всего общественного капитала,безразлично, представляют ли товары капитал! ! Это все равно, как если бы кто-либо сказал, что для существа теории земельной ренты безразлично, разделяется ли сельское население на землевладельцев, капиталистов и рабочих или нет, ибо эта теория сводится-де к указанию на различное плодородие различных участков земли.

Только благодаря тому же недоразумению Струве мог утверждать, что «натуральное взаимоотношение между элементами общественного потребления — общественный обмен веществ— всего лучше может быть показан» при помощи не Марксова разделения продукта, а при помощи следующего разделения: средство

на «Beitr"age zur Geschichte des Materialismus» (Stuttgart, 1896) («Очерки но истории материализма» (Штутгарт, 1896). Ред.)в немецкой литературе ⁴¹. * — так! ! Ред.

76 В. И. ЛЕНИН

производства + предметы потребления + прибавочная ценность (стоимость, стр. 50). — В чем состоит общественный обмен веществ? Прежде всего в обмене средств производства на предметы потребления. Как же можно показать этот обмен, выделив особо прибавочную стоимость отсредств производства и отпредметов потребления? Ведь прибавочная стоимость воплощается либо в средствах производства, либо в предметах потребления ! Не ясно ли, что подобное деление — несостоятельное логически (ибо оно смешивает деление по натуральной форме продукта с делением по элементам стоимости) — затемняетпроцесс общественного обмена веществ?

8. Струве говорит, что я приписал Марксу апологетически-буржуазную теорию Сэя — Рикардо (52), — теорию гармонии между производством и потреблением (51), — теорию, стоящую в кричащем противоречии с учением Маркса об эволюции и конечном исчезновении капитализма (51—52); что поэтому мое «совершенно справедливое рассуждение» о том, что Маркс и во II и в III томе подчеркивал присущее капитализму противоречие между безграничным расширением производства и ограниченным потреблением народных масс, «совершенно выбрасывает за борт ту теорию реализации,., защитником которой в прочих случаях» являюсь я.