Псы войны. Гексалогия
Шрифт:
– Да, мне нужен лётчик. А лучше два!
– Шеннон посмотрел в глаза Сью.
– Нет. Я не гожусь. И не уговаривай. Я люблю летать, а не стрелять. Правда, Чанг.
Маленький азиат утвердительно закачал головой.
– А вот этот маленький поганец любит! Но он не умеет летать, - Сью вновь наполнил стакан.
– Ладно, посмеялись. Знаю парочку таких. А ещё могу порекомендовать очень толкового авиамеханика.
– Дай наводку. Буду премного обязан!
– Тут одним антикварным "винчестером" не обойдешься, - хихикнул Сью, вновь прикладываясь к стакану.
– Записывай. первого зовут Карр. Англичанин, ему сейчас лет сорок-сорок пять, десять лет служил в ВВС Великобритании, летал в основном на истребителях. Воевал в Корее в качестве офицера связи. Потом работал как гражданский пилот, сначала по найму, а потом, как я, приобрёл собственный самолёт. Лет пять назад ввязался в какую-то авантюру на Карибах. То ли поддержал революцию, то ли контрреволюцию на Либре, но успешно выпутался и даже что-то заработал. Лётчик классный, вроде не женат. Найти его можно через транспортное агентсво в Сан-Хуане, Пуэрто-Рико. Вот их адресок.
Шеннон взял со стола визитку с гербом свободноприсоеднившегося государства Пуэрто-Рико и ухмыльнулся:
– Какой изощрённый статус для колонии!
– Во-во! Ты нас не обижай, мы в Штатах и не такое можем придумать. Например, воевать без объявления войны. Давай, пиши второй адресок.
– Их там двое. Жан Ренар и Серж Компана, в Armee de l'Air летали на "Инвейдерах". Индокитай, Алжир. Я с ними. Потом они что-то развозили по Африке, работали на одного дядю, моего конкурента, - Сью загадочно улыбнулся.
– Он их подрядил в ВВС короля Мабунги. Им это очень не понравилось. Со своими приятелями они устроили заварушку и умыкнули пару "Инвейдоров", продали португальцам и махнули в Латинскую Америку, сменили имена. Но я тут совершенно не причём! В конце концов, они вернулись в Старый Свет и тихо живут Анжуане, зарабатывают тем, что учат летать толстосумов или возят почту между островами. Жан, по-моему, был женат, сейчас не знаю, больно норовистая у него жена. Им сейчас лет по сорок пять или даже больше.
– Не староваты ли они для такой работы?
– Для твоих "распылитилей удобрений"? В самый раз! Это в военной авиации есть ограничение по возрасту, а так - летай хоть до семидесяти. Слушай, а что "автоплуг" тоже летает?
– С чего ты взял? Это обыкновеный плуг, только его цепляют к трактору. Правительство хочет провести эксперимент.
– Вот и Генри тоже самое сказал, а я не поверил. Ладно, слушай, дальше. Лягушатников можно найти через одного итальяшку.Это механик от бога.
– Итальянец, и авиамеханик?
– недоверчиво потянул Кот.
– Поверь мне! У него руки золотые. Зовут Боб Пецци, живёт на Майотте. Он там такой единственный.
– Я думаю, таких как он вообще нет. А почему ты думаешь, что они согласятся?
– Либра, это такая дыра! Грязь, вонь, нищета, совсем как тут! Они давно бы оттуда убрались, если бы у них были деньги. Предложи им хорошие условия, и они - твои, - Сью встал, засунул наполовину пустую бутылку в карман и протянул Шеннону свою грубую ладонь.
– Мне пора, прощай!
– До свиданья! Авось ещё увидимся...
Качающейся походкой пилот направился к выходу, вслед за ним засеменил Чанг, тащивший тяжёлый чемодан. Шеннон долго смотрел им вслед, потягивая виски. Фредди (это был он) принёс бутерброды и крепкий кофе, после которого остатки сна совершенно исчезли. Полковник завёл свой мотоцикл и поехал в лагерь: он как раз успевал на утреннее построение, после чего прошёл в штаб и сделал новые назначения по жандармерии, назначив Дженсена квартирмейстером. Дальтр стал старшим оружейником, а Адрана - начальником штабной канцелярии. Назначив на вечер совещание старших офицеров, он поехал в аэропрт, чтобы проводить эмиссаров Кредитбанка и Бенъарда, которому поручил связаться с лётчиком по фамили Карр. Проводив самолёт, он приказал Джинджи возвращаться в базовый лагерь, оставив Моксону трёх солдат для охраны военнопленных. Только теперь, когда ситуация наконец устаканились, он мог заняться своими прямыми обязанностями - подготовкой войск к походу в Хрустальные горы...
Уже на подлёте к Лагосу, у Мэда Сью зародилось какое-то совсем нехорошее чувство. Вроде ничего не предвещало неприятностей. Самолёт летел ровно, пассажиры, как белые, так и чёрные вели себя пристойно: не истерили, или страдали от укачивиния. Тем не менее в пассажирском отсеке самолёта чувствовалась какая-то напряжнность. По-видимому, её источником был забинтованый по самые глаза сотрудник китайского посольства. Что-то в его поведении было не так. Когда его с трудом заносили в салон, он громко стонал и лежал как окоченевший труп. В салоне он постоянно ёрзал и менял положение тела, будто у него в заднице было шило. Сью обратил на это внимание, когда, передав управление Чангу, выходил в салон, чтобы угостить пассажиров виски и леденцами. Он был очень доволен собой поскольку отбил за эти три дня почти четыре тысячи "баксов". Ещё одна такая удача, и он полностью рассчитается с Зумбахом! Кроме трёх китайцев, сопровождавших больного, в пассажирском отсеке находились бельгийцы, что-то интенсивно обсуждавшие с его новым приятелем Генри Бенъардом, пять дипломатов-европейцев. Двое из них были из Восточного Блока, поскольку переговарились между собой по-русски. Сью не подал виду, что понимает их речь Он. ещё раз посмотрел сопроводительные документы больного, на которых стояла подпись директора госпиталя Сэм Арвидсона. В них было указано, что его пациент получил множественные ожоги 2 и 3 степени во время боевых действий и дата: 12 июля 197.... За двадцать дней, прошедших со времени переворота этот "больной" должен был либо умереть, либо поправится! Явно китайцы вывозят из Кларенса кого-то нелегально.
– Вот это, да!
– сказал он Чангу.
– Похоже всех тут за дураков держат!
Сью хотел предупредить об этом Генри, но в этот момент "дакота" вошла в густую облачность и потребовала от летчика концентрации внимания. Облака закончились у самого Лагоса. Именно в этот момент диспетчер дал разрешение на посадку. Сделав круг над Икеджей, Мэд Сью посадил самолёт. О странном больном он вспомнил только тогда, когда Генри вылез из отсека и помахал ему рукой. Согласно плану полёта, он должен был заправиться и взять почту в Ниамей. Вылет был запланирован через полтора часа. Предчувствуя что-то нехорошее, он остался в самолёте, послав Чанга за бутербродами в здание аэровокзала. Заодно он должен был проследить за Генри, а на обратном пути заскочить в "дьюти-фри" за сигаретами и виски. Минут через сорок самолёт уже был готов к вылету: баки были заправлены под завязку, а почта загружена. В этот момент прибежал запыхавшийся Чанг, который захлбываясь от волнения рассказал, что Бенъард был арестован военными на выходе из аэропорта. Их сопровождали китаец, оба восточноевропейских дипломата и какой-то сильно возбуждённый негр. Что он кричал, Чанг не понял, но явно указывал в сторону лётного поля.
– Э, брат, - произнёс Мэд Сью, - похоже надо мотать отсюда. Генри мы уже не поможем, анас могут здорово пощипать.
– Он запустил двигатели и тихо покатил ко взлтной полосе.
"Дакота" оторвалась от взлтной полосы в тот момент, когда на неё вьезжали полицейские машины.
– Уф! Вовремя свалили, - крикнул он Чангу.
– Что получили мои "баксы"!
Мэд Сью решил, что лететь на север над территорией Бенина будет для него безопасно и ошибся. На втором часу полёта высоко в небе промелькнули две серебрянные стрелки нигерийских МиГов.
– Похоже они нас не заметили, - сказал Чангу Сью, и бросил свой самолёт в плавное пике. До границце республики Нигер было ещё два часа полёта. На высоте триста метров они летели над саванной, вызывая удивление местных жителей и распугивая стада антилоп. Два или три раза по ним стреляли из ружей и автоматов. Дважды в небе над ними проскакивали, но прижатая к земле "дакота" была им просто не видна.
– Надоело прятаться!
– кричал Сью Чангу.
– Как только сядем куплю тебе пулемёт!
– Холосо, Сью!
– в ответ кричал ему азиат. Он достал бутерброды и виски, которые купил в аэропорту.
– Угосяйся!
В Ниамее Мэд Сью не ожидал ничего хорошего, поэтому он выбросил почту прямо на лётное поле. Затем его самолёт набрал высоту и полетел на запад в Уагадугу. Было уже темно, когда они приземлились. Добравшись до первого отеля, Сью первым делом завалился спать. Проснулся в полдень и, пообедав, стал планировать себе новое задание. По всем расчётам выходило, что надо убираться на восток. Выбрав наилучший вариант, он отправился в ближайшее отделение банка, чтобы внести перевести на счт Зумбаха три с половиной тысячи. Покончив с этим, он посетил местный почтамт, с которого отправил в Кларенс увесистую бандероль, адресованную Шеннону. Посчитав свою миссию выполненной, Мэд Сью вместе с Чангом улетел в одному ему известном направлении. Его дальнейшая жизнь была полна приключений, но больше в Африке он никогда не объявлялся.