Псы войны. Гексалогия
Шрифт:
– Нечего тянуть так долго. Что на них смотреть?
– зароптала в толпа.
– Они-то не стали бы тянуть.
– Прикончить их - и все. Белый, ты не прав! - кричали со всех сторон. Нис выжидательно смотрел на Шеннона, окружённого беснующейся толпой. Краем глаза полковник видел, как его люди подняли автоматы, а Лангаротти будто невзначай повёл стволом пулемёта. Нис молчал, не сводя глаз с пленников: в его взгляде появилась неистовая жажда крови. Казалось, что он поддался желанию толпы.
– Полковник прав вот в чем, - Нис обратился к толпе. - Как бы ни погиб Хаджи Михал, его смерть - не случайна.
– Хороша случайность, собаке под хвост.
– Не то важно, случайность или нет, - вмешался в полемику Шеннон.
– Важно другое. Эти пятеро - люди Кимбы. Они явились в мэрию, чтобы освободить своих подельников. И нам важно узнать, кто же послал их. Это, конечно, не стоит смерти Хаджи Михала, но...
– Да, да, я согласен с тобой, - поддержал Нис, которому вдруг ясен стал большой, жизненно важный, политический смысл того, что произошло.
– Все говорят о правительстве, -- продолжал Шеннон. -- Правительство Зангаро должно быть выборным органом. Здесь ещё никогда такого не было. Диктатура Кимбы - вот все, что народы бакайя и винду имели с тех пор, как получили независимость.
– Так спросим же их о тех, кого они представляют, - поддержал Шеннона Нис.
Турекцы ждали молча, пока кто-то из пленников заговорит:
– Нас прислало законное правительство. Оно дало нам задание организовать вас для борьбы против белых наёмников, захвативших Кларенс. Перед вами один из них, - он махнул рукой в сторону "виллиса.
– И это все?
– Нет, - сказал вдруг автоматчик. Он не помнил себя от страха, и ему казалось, что он говорит именно то, что надо сказать. -- Я скажу вам все. Мы должны организовать сторонников независимости по всей стране. Это необходимо как для того, чтобы оказать сопротивление империалистам и для того, чтобы после окончания войны с ними не наступил хаос.
– После окончания войны с империалистами, - повторил Нис его слова. - Кто же дал вам такое право? Кто создал ваше правительство?
Пленники осознавали, что спор идет о жизни и смерти, может быть, даже о чем-то большем. Каждый из них в отдельности боялся, как бы его спутники не запутали и не испортили дело.
– Кто-то должен действовать, - сказал третий. - Такая организация Зангаро сейчас необходима. Выборов нельзя было провести, потому что Кларенс в руках империалистов. Вот и пришлось назначить правительство.
– Значит, это опять-таки правительство из прихвостней Кимбы?
– Нет. Вовсе нет! Интересы Зангаро должны быть выше всего. Предполагали же мы действовать совместно с Хаджи Михалом, чтобы освободить Кларенс.
– Вы искали его содействия, -- сказал Нис, -- потому, что вы знаете, что все ненавидят Кимбу.
– Скажи нам лучше, - обратился Шеннон к автоматчику,- откуда вы узнали про Хаджи Михала и про тех, кто заперт в мэрии?
– Нам сказали те, кто послал нас.
– Кто же это вас послал?
– Нам дали официальные полномочия.
– Кто, назови имя.
– Полковник Спати.
– Это он рассказал вам о Хаджи Михале?
– Да.
– Кто такой полковник Спати?
– Он командует освободительной армией Зангаро.
– Он командовал полком при Метаксасе?
– Да.
– Кто дал ему задание послать вас?
– Не знаю. Он полковник, военный, вот и все.
– Так он, может быть, просто метаксист.
– Не все ли равно? -- сказал красивый, морщась, как от боли До сих пор он молчал. Его подбитый глаз весь запух. На щеке запеклась кровь, и капли свежей крови все еще сочились из виска.
– Разве в Египте существует сейчас греческая армия? -- спросил Нис.
– Формируется, -- быстро ответил толстяк.
– - А офицеры кто? Из прежних?
– - Большей частью -- да. Из тех, что прибыли отсюда вместе с инглези .
– - Метаксистские офицеры?
Толстяк промолчал. Он был доведен до предела и боялся теперь самого себя. Он думал, что Нис нарочно дергает его. Он понимал, что все это -- приговор им четверым.
Солнце всходило. Оно уже было за вершиною Иды. Красноватая пыль критской земли висела в воздухе, и небо от нее быстро розовело.
Англичане и Энгес Берк стояли в стороне. Они прислушивались к разговору. Английский майор переводил им все, что ему удавалось понять. Понимал он многое, так как разговор велся медленно и в сдержанных тонах. Но у Берка не хватало терпения, и он то и дело переспрашивал, кто что сказал.
– - Расскажи нам об этом правительстве, -- продолжал Нис допытываться у толстяка.
– - Что рассказать?
– - Может ли каждый свободно высказываться за него или против?
– - Такой свободы даже у инглези нет, -- сказал толстяк. -- Не может ее быть во время войны.
– - Верно. А при Иоанне Метаксасе ее и без войны не было.
– - Послушайте. -- Толстяк даже улыбнулся, чтобы подчеркнуть, как он терпелив, и все понимает, и хочет быть честным в споре до конца. -- Ведь мы не исключение. Во всех странах, оккупированных железноголовыми, есть свои правительства.
– - Старые правительства?
– - Да.
– - Что ж, значит, и у них то же, что и у нас.
Но толстяк не ответил, потому что разговор зашел слишком далеко, и этот быстроглазый грек говорил с уверенностью, от которой у него, у толстяка, внутри накипала злоба, бессильная злоба против угрозы, нависшей над ними. Против неминуемого и близкого конца. Остальные трое испытывали то же чувство.