Птенцы соловьиного гнезда
Шрифт:
Яна снова пробежалась по клавиатуре пальцами и начала партию Намии:
— Бессмысленно гадать, не зная брода, Бессмысленно сворачивать с пути. Добьешься ты для своего народа Свободы, лишь черту переступив!Для партии Каратая она взяла октавой ниже:
— Но где свобода для рожденных в рабстве? Ведь мифа путеводная звезда, Нам лгущая о мире и богатстве, НасИ снова партия Намии:
— Там, далеко, всегда за горизонтом Нас манит полноводная река, Где листья шепчут, шелестя негромко, Деревьев на тенистых берегах!И тут неожиданно для нее арию подхватил сильный мужской баритон:
— Но здесь вокруг лишь знойная пустыня Где жажда губит злее, чем вражда, Неволи если мы покой отринем, В безводье можно сгинуть навсегда!Яна сумела удержаться и не сбить мелодию. Мельком бросив взгляд через плечо, она увидела высокого мужчину с выбеленными волосами и крупными, словно рублеными чертами лица, одетого в клетчатую рубаху и затасканные синие брюки. А он кто такой? Впрочем… почему бы и нет?
— Но лучше смерть в борьбе, чем прозябанье, Униженность, безволие и бич, Настало время с рабством расставанья, Пришла пора свободы нам достичь! — Да, мы пройдем безводную пустыню, —продолжил арию мужчина.
— Да, мы найдем благословенный брег! Мы плена прозябание отринем. Отныне раб — свободный человек!Яна подхватила, и две последние строфы они завершили дуэтом:
— Нас ожидают страшные невзгоды, Но это невеликая цена, Ведет нас предвкушение свободы, И мы готовы заплатить сполна! Не все пройдут сквозь мертвую пустыню, Увидят блики солнца на реке, Но знайте — мы не пленники отныне, И мы идем наперекор судьбе. И мы идем — наперекор судьбе!Яна взяла последние такты и дала звукам угаснуть в тишине зала. Потом напоследок нежно коснулась клавиш и отключила синтезатор. Поднявшись с табурета, она повернулась и поклонилась мужчине:
— Меня зовут Яна, господин. Рада знакомству, прошу благосклонности.
— Пожалована… — отмахнулся тот, откровенно разглядывая девушку. — Без формальностей. Ты откуда такая голосистая взялась, Яна? Что-то я тебя раньше в театре не видел.
Яна потянулась и осторожно коснулась его эмоций. Интерес, недоумение, легкое сексуальное возбуждение — от нее он завелся, что ли? — похоже, он искренен.
— Я в хоре пою, —
— Ах, в хоре… — протянул мужчина, что-то прикидывая. — Тогда понятно. Я-то думал, ты актриса. Яна, Яна, Яна… А по фамилии?
— Яна Мураций, — снова поклонилась девушка. — Приношу свои нижайшие извинения, но могу ли я узнать твое имя, господин?
— Вот здорово! — весело рассмеялся мужчина. — Ну наконец-то в нашем борделе на колесах нашлась девушка, не знающая меня в лицо! Прости, как-то не подумал. Я Таносий Касю, солист.
— Таносий… — повторила Яна — и осеклась. — Таносий Касю? Ух ты… Чрезвычайно польщена знакомством, господин.
— Я же сказал — без формальностей. Терпеть не могу вежливый тон. Прямо стариком себя чувствую. Расслабься, Яна, я не кусаюсь. Только, сдается мне, нет у тебя разрешения пользоваться оборудованием. Ты поаккуратнее, а то застукает сторож — вони не оберешься. Почему зал вообще не закрыт?
— Не знаю, гос… Таносий. Мы занимались в малом камерном зале, как обычно, а потом я вернулась за забытой курткой. Зал стоял почему-то открытым, ну и я… — Она потупилась.
— Искреннее раскаяние можешь не изображать, все равно не поверю, — сообщил певец. — Да ладно, не сдам я тебя. Как можно обижать девушку с таким голосом… и такой фигуркой… и таким прелестным личиком…
— Спасибо за высокий комплимент, Таносий, — улыбнулась Яна. — Нет, конечно, я не раскаиваюсь. Жаль только, больше сюда не попасть.
— Почему? — удивился мужчина.
— Я однажды пыталась попроситься, — пояснила девушка. — Но господин Коораса на меня даже руками замахал. Он наш руководитель хора, — поспешно добавила она.
— Да знаю я его! — хмыкнул солист. — Зануда, каких поискать. Не он здесь главный, не за ним последнее слово. Знаешь, я мог бы поспособствовать твоей проблеме. У меня в нашем заведении есть некоторый авторитет. Такой голос, как у тебя, надо развивать. Поставлен он у тебя неплохо — в музыкальной школе занималась, да? — но до профессионального умения еще далеко. Дыхание пока не очень, на высоких тонах слегка подрагиваешь… Надо тренироваться как следует.
Он подошел к ней вплотную.
— Да, Яна, можно поспособствовать. И не только тренировкам соло. Я слышал, у нас намерены ставить «Смерть и любовь», сейчас подбирают исполнителей. Я могу поговорить с режиссером, чтобы тебе дали на пробу роль второго плана. Скажем, роль Масасики. А там уже как себя покажешь… Я вообще много чем могу помочь начинающей актрисе вроде тебя.
Он дотронулся ладонью до ее щеки и заглянул в глаза. Девушка почувствовала на себе его теплое дыхание и почти физически почувствовала исходящие от него волны явно усилившегося сексуального возбуждения. Ну вот. А она-то ненадолго поверила, что он действительно заинтересовался вокальным талантом… Все мужики одинаковы — только и думают, как бы девицу в постель затащить.
Она деликатно отстранилась.
— Прости, господин Таносий, — с сожалением произнесла она, — но вообще-то я не профессиональная актриса. Я в университете на дневном отделении учусь, а в хоре пою, чтобы форму не терять. И даже на него времени не всегда хватает. Так что твоя помощь, без сомнения, крайне ценная, мне не пригодится.
— Вот как? — немного раздраженно произнес певец. — Ну, если так, то приношу извинения за непрошенную назойливость. Но, возможно, мы еще… э-э-э, позанимаемся вместе музыкой?